Литература для нервных

Они шли, пели и смеялись; мужчины – бронзовые, с пышными, черными усами и густыми кудрями до плеч, в коротких куртках и широких шароварах; женщины и девушки – веселые, гибкие, с темно-синими глазами, тоже бронзовые. Их волосы, шелковые и черные, были распущены, ветер, теплый и легкий, играя ими, звякал монетами, вплетенными в них. Ветер тек широкой, ровной волной, но иногда он точно прыгал через что-то невидимое и, рождая сильный порыв, развевал волосы женщин в фантастические гривы, вздымавшиеся вокруг их голов. Это делало женщин странными и сказочными. Они уходили все дальше от нас, а ночь и фантазия одевали их все прекраснее. <…>

– У!.. стариками родитесь вы, русские. Мрачные все, как демоны… Боятся тебя наши девушки… А ведь ты молодой и сильный…

Лишний человек

– тип героя в романтизме, получивший название уже в следующую эпоху, реалистическую, вместе с повестью Тургенева «Дневник лишнего человека» (1850) и его же романом «Рудин» (1855).

Герой такого типа места себе в социуме не находил, хотя был в высшей степени одаренным, образованным.

Как «лишнего» определил своего героя Пушкин в черновиках к «Евгению Онегину», но в окончательный текст определение не вошло, хотя остался смысловой вариант: «Но это кто в толпе избранной // Стоит безмолвный и туманный? // Для всех он кажется чужим» (гл. VIII).

Развитая романтическая личность и ощущала себя чужой, лишней в обществе, развивавшемся по своим законам. Эта линия развития художественного характера разработана Байроном. Конфликт с обществом в произведении может быть обозначен, а может и нет.

Так, Чацкий, сначала уехавший из Москвы в странствие, а затем разочаровавшийся во всех формах деятельности и вернувшийся в родной город за любовью, оказался лишним и здесь, и там. В большом мире за пределами фамусовского дома он не нашел себя, т. к. «Служить бы рад, прислуживаться тошно». В мире Фамусовых он не нужен, т. к. не соответствует московскому идеалу «мужа-мальчика, мужа слуги», «прелестного мужа», скорее похожего на комнатную собачку – «прелестного шпица». Конфликт налицо. Но вместе с тем Чацкий борется с тем, что считает неправильным в обществе, а лишний человек потому и лишний, что никакой активности подобного толка не предпринимает.

В пушкинском «Кавказском пленнике» русский разрушает общество черкесов, естественных людей, принявшее его и давшее возможность начать жизнь заново.

Евгению Онегину в какой-то момент стало скучно в светском обществе, им овладела «русская хандра». Окружающие для него – «ряд докучных привидений». Он хотел читать, но и в книгах не обнаружил идеала, отправился в деревню и только там, живя анахоретом, нашел себя:

Прогулки, чтенье, сон глубокой,
Лесная тень, журчанье струй,
Порой белянки черноокой
Младой и свежий поцелуй,
Узде послушный конь ретивый,
Обед довольно прихотливый,
Бутылка светлого вина,
Уединенье, тишина:
Вот жизнь Онегина святая;
И нечувствительно он ей
Предался, красных летних дней
В беспечной неге не считая,
Забыв и город, и друзей,
И скуку праздничных затей.

Здесь, конечно, определение «нечувствительно» стоит понимать как «незаметно для себя», а не в контексте сентиментализма. Конфликта мы не видим.

Григорий Александрович Печорин вину за свой душевный холод целиком возложил на общество, которое сделало его таким, какой он есть: