Литература эпохи Возрождения

Феодально-католическая Испания холодно встретила доблестного солдата. Семья его была разорена. С трудом добывал Сервантес средства к существованию. Литературная работа не могла его избавить от нужды. В качестве провиантского комиссара он заготовлял продовольствие для морского похода против Англии, задуманный Филиппом II. В 1594 году ему поручили собирать налоговые недоимки в районе Гранады. Только безвыходное материальное положение могло заставить Сервантеса взяться за это дело. Население к таким чиновникам, как он, относилось с открытой неприязнью. К тому же казначейство крайне нерегулярно выплачивало ему жалование, а в довершение всего банкир, которому Сервантес поручил собранные им деньги, объявил себя банкротом, и Сервантес был в 1597 г., а затем в 1602 г. заключен в тюрьму. В 1605 г. ему вновь пришлось изведать тюремное заключение, но уже по другому поводу. Возле дома, в котором жил Сервантес, был убит один дворянин. Сервантеса арестовали как возможного соучастника убийства и продержали некоторое время в тюрьме. Судебное следствие показало полную непричастность его к этому преступлению. Если бы Сервантес был богачом или знатным вельможей, блюстители закона не посмели бы его коснуться, но автор «Дон Кихота» был беден и уже не раз попадал за тюремную решетку. И до конца своих дней находился Сервантес в условиях весьма стесненных. Его слава гремела далеко за пределами Испании, а он с трудом сводил концы с концами.

Тут нельзя не вспомнить об одном характерном эпизоде, относящемся к 1615 г. Однажды с литературным цензором М. Торресом встретились члены французского посольства. Разговор зашел о Сервантесе. Французские кавалеры начали восторженно отзываться о писателе и пожелали что-нибудь узнать о нем. «Я вынужден был сказать им, — сообщает Торрес, — что он стар, солдат, идальго и беден. На это один из них ответил следующими, точно передаваемыми здесь словами: Значит, такого человека Испания не сделала очень богатым и не поддерживает на государственный счет»[138].

Официальная Испания ничего не сделала для того, чтобы облегчить жизнь величайшего писателя.

Первым значительным созданием Сервантеса был пасторальный роман «Галатея» (1585), над которым он, видимо, начал работать в 1581-1582 гг. Возникает естественный вопрос: почему великий реалист на заре своего творчества обратился к одному из наиболее отвлеченных жанров тогдашней европейской литературы. Вероятно, в пастушеском романе Сервантеса привлек общий «высокий» строй и прежде всего свойственное ему представление о человеческой любви. Ведь и как поэт Сервантес тяготел к испанской школе Гарсиласо де ла Веги (1501?-1536) и Боскана (1490?-1542), возглавлявший «высокое» направление испанской ренессансной поэзии. Собственно пасторальный элемент играл в романе своего рода барьера, который должен был отделять идиллический мир чистых и гармонических душ от низкого мира корысти и себялюбия. В этом плане пасторальная идиллия превратилась в своего рода золотой век, о котором еще в древности грезили поэты и который в пасторальном романе как бы возвращался на землю. Правда, Сервантеса несколько смущали неизбежные несообразности пасторального романа, в котором простые пастухи произносили «любезные и вежливые речи» пересыпанные цветами гуманистической элоквенции, и пели изящные песни. Желая несколько ослабить эту несообразность, Сервантес, обращаясь к читателям, заявлял, что его философствующие пастухи — «пастухи только по одежде». И главное в «Галатее» — не пастораль со всеми ее традиционными атрибутами, но тонкое изображение человеческих чувств и взаимоотношений на достаточно широком фоне, отнюдь не только идиллическом, иногда даже прямо драматическом (кораблекрушения, нападения пиратов и т.п.). Герои Сервантеса понимают, что и городская, и сельская жизнь, которую принято идеализировать в пастушечьих романах, «полна превратностей и огорчений». Но сами они проявляют благородство духа и нравственную стойкость. В этом отношении весьма характерна новелла о двух друзьях, вплетенная в довольно сложный сюжетный узор «Галатеи».

Так уже в «Галатее» Сервантес выходит за пределы традиционной пасторальной темы, присматривается к миру, исполненному превратностей, и, что особенно важно, ищет своих героев среди людей нравственно благородных, наделенных большой душевной силой. В какой-то мере схема пасторального романа помогала ему сосредоточить внимание на человеческих чувствах, не утративших своей «естественной» чистоты. Вместе с тем она, несомненно, сковывала его реалистический размах, заставляя идти по проторенным путям. Весьма возможно, что именно поэтому Сервантес так и не окончил «Галатею».

Как в 80-е годы, так и позднее Сервантес охотно писал для театра. Правда, ему так и не суждено было стать величайшим испанским драматургом, «самодержцем в театральной империи», каким был его младший современник Лопе де Вега. Все же в истории испанской драматургии ему принадлежит весьма заметное место.