Литература мятежного века

Нет, не может смириться он с уготованной кем-то ему судьбой… Далеко не проста, не однозначна натура Матвея, а чтобы ее понять, надо было бы вынести на свет из темных подвалов памяти многое, вспомнить пережитое героем, приобщиться к его горестям и бедам… Трудно даются Матвею происходящие перемены, он не принимает их ни умом, ни сердцем, а продолжает искать правду, сознавая, что в его жизни есть «тайный смысл, сложное единство ее светлых и темных сторон, куда он остерегался проникать разумом, что стояло еще на очереди…» В конце концов его принуждают съехать с родного подворья. Не потому ли в произведении Анатолия Кривоносова много раздумий, грусти и настойчивых попыток выявить и понять существо точек пересечения отдельной человеческой судьбы со своим временем.

II

Величайшим достижением социалистической литературы стало создание нового типа героя. Она явила миру образ цельного, духовно богатого человека, идеал которого не стремление к всемерному материальному и личному преуспеванию, но мир гармонического развития, мир правды и социальной справедливости. Такого героя мировая литература не знала.

В этой связи встает вопрос о положительном герое («образ положительно прекрасном человеке» — Ф. М. Достоевский), который во все времена волновал художественное воображение великих писателей — и среди них Гоголь и Л. Толстой, Достоевский и Тургенев. Герцен и Лесков, Шолохов.

Интерес к людям особой активности, высоких духовных и моральных качеств возник не в наше время и не вдруг, его истоки уходят в глубь веков. Издревле стремился человек к идеалу, пытался находить в окружающем мире образцы для подражания. Уже в наиболее ранних явлениях фольклора встречаем героев, в которых народ запечатлел свои представления о человеке, носителе добра, правды, красоты и свободы. Впоследствии в письменной литературе образ положительно прекрасного человека утвердился как результат художественного анализа и обобщения достоинств реальных людей, живущих в определенную эпоху. Каждое общество имеет своих представителей, в коих находит наиболее яркое выражение колорит времени, духовные и культурные ценности нации. Герои литературы вообще, образ положительно прекрасного человека… Прометей, Антигона, Ахилл, Корчагин, Соколов — разные эпохи, разные периоды развития, разные герои.

Но есть что-то общее, что сближает их, есть некая незримая связь между ними, которая тянется из глубин тысячелетий, питая их сердца и, таким образом, сообщая им бессмертие, — это несокрушимая вера в высокое назначение человека, свободолюбие и цельность характера, проявляющиеся и выдерживающие проверку на прочность в самые сложные, порою трагические периоды жизни общества. Незаурядность, разносторонность богато одаренной натуры не делают их, однако, фантастическими фигурами, напротив, они выступают типическими представителями народа на определенном этапе исторического развития… Стало быть образ положительно прекрасного человека является олицетворением вполне определенных черт общественно-эстетического идеала в его специфическом проявлении — это во-первых, а во-вторых — он выступает как яркая человеческая индивидуальность, посредством которой только и можно выявить содержательность этого идеала.

Начиная в середины 60-х годов XIX столетия, когда заметно повысилась общественная роль литературы и усилился ее социальный анализ, идея образа положительно прекрасного человека обретает особое значение. «Новая русская литература, — писал М. Е. Салтыков-Щедрин, — не может существовать иначе, как под условием уяснения тех положительных типов русского человека, в отыскивании которых потерпел такую громкую неудачу Гоголь».2

Обосновывая необходимость «положительных типов», А. И. Герцен подчеркивал, что «они представляют собой «интеграл» всех стремлений и деятельности проснувшегося слоя». Именно подобные типы, воплощающие пробужденные силы истории, «останутся и взойдут, видоизменяясь, в будущее движение России и в будущее устройство ее». На первый план выдвигался «один из великолепнейших типов новой истории, — это декабрист, а не Онегин. Русская литература не могла до него касаться сорок лет, но от этого он не стал меньше».3 Особенно настаивал Герцен на необходимости преемственности «великолепнейших» героев своего времени, по-своему воплощающих существенные черты поколения. Тургенев видел необходимость создания «сознательно-героических натур», кои пытался осуществить в романе «Накануне». Салтыков-Щедрин видел большие трудности в создании положительных героев. Он отмечал: «Насколько незначителен внутренний запас человека отрицательного и насколько богат реальным содержанием внутренний мир нового человека и настолько делается менее доступным его изучение. Первое и самое обязательное условие для каждого писателя-художника — это стоять, по малой мере, на одном уровне с изображаемым лицом».