Литература родного края

Живёт у нас на улице
Весёлый человек:
Не гнётся, не сутулится,
Не хмурится вовек.
Несёт он кисть и лесенку —
Имущество своё —
И распевает песенку,
Послушайте её...
«Лучи стучатся в стёкла рам,
Я с солнышком дружу

И ежедневно по утрам
Из дома выхожу.
С зарёй встаю я много лет.
Доволен я судьбой —
Я крыши крашу в красный цвет
И в ясно-голубой.
Живей въезжайте в новый дом,
Вставайте на заре
И вспоминайте о седом
Весёлом маляре.
Лучи стучатся в стёкла рам,
Я с солнышком дружу
И ежедневно по утрам
На стройку ухожу...»
Мы с ним давно товарищи,
Хоть он седой, как снег, —
Простой, неунывающий
Рабочий человек.
Спросил его однажды я:
— Кем быть?
А он в ответ:
— Нужна работа каждая,
Ненужных в мире нет.
Уж коли пашня по сердцу —
Корми до веку нас,
К огню душа запросится —
Так домна в самый раз.
Дворцы, заводы, сёла я —
Всё красил на веку,
И ремесло весёлое
По нраву старику.
И если б вдруг, как в сказке, я
Стать юношею мог,
То вновь бы выбрал краски я
И кисть, и соколок.
Не мастер я загадывать,
А пожелать могу:
Пусть будут люди рады вам
И вашему труду.

Вопросы и задания:

1. Почему маляр всегда весел?

2. Вырази главную мысль стихотворения.

Лидия Преображенская

(1908-1991)

ОСЕНИ ПРИМЕТЫ

Тонкая берёзка
В золото одета.
Вот и появилась
Осени примета.
Птицы улетают
В край тепла и света.
Вот вам и другая
Осени примета.
Сеет капли дождик
Целый день с рассвета,
Этот дождик тоже —
Осени примета.
Горд мальчишка, счастлив:
Ведь на нём надета
Школьная фуражка,
Купленная летом.
Девочка с портфелем.
Каждый знает: это —
Осени идущей
Верная примета.

Вопросы:

1. Что такое примета?

2. Какие приметы зимы, весны и лета ты знаешь?

ДОБРАЯ ВОЛШЕБНИЦА

Говорят, я была такая маленькая, что могла стоять обеими ногами в одной маминой галоше. Да, да, говорят, было такое: стояла не раз и усердно разрисовывала табуретку обгорелыми спичками да угольками из печки. Что уж там могла я рисовать в таком возрасте — не знаю, только будто бабушка моя ходила вокруг, ахала и восхищалась. А однажды усадила на стул и положила передо мной лист бумаги и настоящий карандаш, которым — вот чудо! — можно было рисовать. И я рисовала упоённо, самозабвенно.

А ещё позднее бабушка подарила мне коробку цветных карандашей. Шесть цветов. Что хочешь — рисуй: домик с красной крышей, рядом зелёную ёлочку и огромные синие и жёлтые цветы. Или девчонку в красном платье, с красным бантом на голове и в красных башмачках. Ах, каким это было праздником для меня! И бабушка казалась мне не просто бабушкой, а доброй волшебницей.

Помню, увидела я где-то на картинке ангела, играющего на арфе, и захотелось мне иметь такой чудесный инструмент. Арфу, конечно, бабушка не могла мне купить, но подобие её всё же сделала: на стене укрепила гвоздиками гитарные струны — играй, внучка, пожалуйста!

А то вот ещё: понравились мне рассказы и картинки про индейцев. Вигвамы, стрелы, лук, головные уборы из перьев. Захотелось играть в индейцев. И бабушка тут как тут. «Вон, — говорит, — сколько пера куры нароняли во дворе. А в огороде трава высокая. Прятаться можно. Шалаш из сучьев сделаем. Чем не вигвам? Живи в нём хоть целое лето».

И шалаш помогла сделать, и головной убор. И лук натянула. И «жила» я там, охотилась за воробьишками да кузнечиками. Пряталась в траве, переползала из одного конца огорода в другой, как заправский какой-нибудь Ястребиный Коготь или Змеиный Глаз, стреляла из лука в воображаемого врага. До пояса голая ходила, загорала под летним уральским солнышком.