Литературная Газета, 6503 (№ 13/2015)

«Сыр знали на Востоке и в Азии. Древняя Греция, Древний Рим. Средневековая Европа обжиралась сыром... Они все верили в то, что у них есть будущее. Все до одного. Даже самый ничтожный средневековый смерд знал, что у него есть мизерные, но права. Его нельзя было убить просто так – как скотину. Он мог стать горожанином. У него был сыр. Он верил, что через двенадцать месяцев его дом, его жена, его дети и его сыр всё ещё будут тут, на этой земле. В России делали только творог. Он был готов уже к утру. И к вечеру – скисал. Но до вечера надо было ещё дожить. На большее никто не надеялся. Какой уж тут сыр? Какое столетнее вино? Зачем пустые надежды людям, у которых нет никакого будущего?»

Этот пассаж – авторский просчёт номер раз. Италия как оплот стабильности – с её-то кровавой историей? С междоусобной грызнёй карликовых княжеств? С кострами инквизиции? С французскими и австрийскими оккупантами? С касторкой в тюрьмах? С дикой послевоенной инфляцией, мафией и поголовной коррупцией? Марина Львовна, недурно бы вам хоть «Википедию» почитать, что ли... Факты – ну о-очень эффективное лекарство при стереотипном мышлении.

Просчёт номер два уже серьёзнее. Под занавес выясняется, что Маля, проповедница и воплощение общечеловеческих ценностей, – шизофреничка. Надо ли объяснять, что это полностью дискредитирует её проповеди?

И третий, самый серьёзный, просчёт. Правда, прямого отношения к тексту он не имеет, но всё равно скажу: Марина Львовна, откуда такая антипатия к нашему богоспасаемому отечеству? Ведь оно к вам вполне благосклонно: весьма недурную карьеру вы сделали не в Ломбардии. И «Большую книгу» вам вручали не в Тоскане и не в Романье… Впрочем, эта тема уже вне изящной словесности.

Так вот, о словесности. Тут возникает вполне тургеневский вопрос: если сливки таковы, то что же молоко?

И ЛЕНИН, ДЕБИЛЬНЫЙ ТАКОЙ…

Ю. Арабов. Столкновение с бабочкой. – М.: АСТ, 2014

Октябрьская революция прошла по самому бархатному сценарию. Государь император решил не отрекаться от престола, заключил сепаратный мир с Германией и назначил товарища Ульянова-Ленина премьер-министром. Немыслимый гибрид диктатуры пролетариата с конституционной монархией обернулся столь же немыслимым процветанием: пятикратный рост производства, твёрдая червонная валюта плюс электрификация всей страны. В подвале Ипатьев­ского дома расстреляли элиту РКП(б), а Гражданская счастливо издохла в эмбриональном состоянии…

Я вовсе не противник альтернативной истории, ибо сам грешен. Однако Ю. Арабов отважно шагнул за пределы жанра и создал нечто архиальтернативное: параллельную реальность на грани фэнтези. Играли вы когда-нибудь в альтернативные шахматы? А у Арабова играют: «Он сделал первый ход белой ладьёй». Ей-богу, настолько плодотворной дебютной идеи не знали даже Старые Васюки. А видели вы балтийца в альтернативной форме? Арабов, судя по всему, видел: «Вошёл председатель судового комитета Александр Белышев. Без матроски на голове». Сделайте милость, подарите автору словарь Ожегова! А вот краткий курс альтернативной географии: «Что может быть хуже Нижнего Волочка?» Или альтернативной речи: «Весёлый, как гуталин, Карл Радек», «с влажным лицом размороженного сала»…

Д. Быков характеризовал Арабова так: «Талантливо безумный или безумно талантливый». Согласен с аттестацией ровно наполовину: безумия тут хватает, чего не скажешь о таланте. Впрочем, всё перечисленное легко списать на редакторский брак. Авторский брак в «Столкновении с бабочкой» не в пример хуже.

Говоря об отечественной истории, весьма просто впасть в бинарную оппозицию. Проще говоря, свести всё к чёрно-белой гамме, забыв о полутонах. Точно так и поступил Арабов: образы Николая II и Ленина редуцированы до неприличия – а что, дёшево и сердито!