Литературная Газета, 6528 (№ 40/2015)

Кстати говоря (и мимо этого вопроса фактически проходит Игорь Вирабов), в личности Вознесенского самым загадочным остаётся простой факт: сочетание внешней интеллектуальности и склонности к самой пошлой банальности. Высокий IQ и «Миллион алых роз». И «Плачет девочка в автомате». И «Вслед за мной на водных лыжах ты летишь»… Понятно, что любому стихотворцу хочется и выразить высокий дух, и быть понятым своей страной. Но почему-то и Есенин, и Маяковский смогли обойтись без танцев на барабане, который был плох. Нам могут возразить: это особенность песенного творчества, где нужен определённый процент примитива. На самом деле этот ингредиент допустим, но совсем не обязателен, иначе мы бы не восхищались песнями на стихи Николая Рубцова, Николая Тряпкина и Арсения Тарковского. И совсем уж беспардонная графомания вроде «Песни на бис», которую даже неловко цитировать, но приходится:

Концерт давно окончен, но песня бесконечна.

Пусть отключат на сцене мой давно уже уставший микрофон.

Я вместо микрофона спою в букет тюльпана,

Пусть остаётся в зале тот, кто верит, верит и влюблён...

Я вам спою ещё на бис

Не песнь свою, а жизнь свою.

Нельзя вернуть любовь и жизнь,

Но я артист, я повторю...

Можете себе представить, чтобы подобное написал Рубцов или Тряпкин? Вот именно! Составитель биографии Андрея Вознесенского, автора многих вдохновенных стихов, любопытным образом проходит мимо этих просчётов элементарного вкуса.

Игорь Вирабов достаточно подробно останавливается на принадлежности своего героя к поколению шестидесятников, но искусно уходит от упоминания о важнейшей черте оной плеяды: эти люди одновременно хотели быть обласканными властью и обладать статусом гонимого. Это очень хорошо видно на примере писательской судьбы Вознесенского. Что ему было не дозволено? Ездил на Запад, был принят во всех салонах, издавал всё, что ни напишет. Хотел быть интеллектуалом, хотя скорее щеголял эрудицией; был новатором, но в пределах советской традиции, писал общеизвестные стихи вроде «Миллиона алых роз», но они воспринимаются в духе олеографий – популярной разновидности изобразительного искусства 60-х годов, которая изображала лебедей, голубков и ангелочков.

Отсюда становится понятным обращение Вознесенского в последние годы его жизни к жанру видеом, которые синтезируют литературную и визуализированную технику (не забудем, что поэт учился в Архитектурном институте). В целом они выглядят довольно примитивно, но имеют право на существование.

Обо всех этих деталях жизни и творчества сообщает автор художественной биографии, но как-то вскользь, невнятно. Работа проделана большая и заслуживает уважения. Однако суть творческой личности Андрея Вознесенского во многом остаётся непрояснённой.

Странствия европейской души

Странствия европейской души

Книжный ряд / Библиосфера / Объектив

Замшев Максим

Теги: Себастьян Фолк , Возможная жизнь

Себастьян Фолкс. Возможная жизнь. – М.: Синдбад, 2015. – 340 с. – 3000 экз.

В последнее время Себастьян Фолкс утвердился в нашем сознании как один из лидеров современной английской литературы. Нашей публике делает честь, что значительно больше её внимание привлекает не его роман о Джеймсе Бонде, а серьёзные вещи. Последний его роман «Возможная жизнь» – это увлекательная энциклопедия европейской души. Можно сказать, Фолкс пытается запечатлеть духовные странствия этой души от наполеоновского времени до последних дней. Автор «Возможной жизни» демонстрирует себя приверженцем классической традиции, он не идёт на поводу у формата, не заигрывает с издательским коммерческим либидо, а просто делает своё писательское дело с британской основательностью и тактом.

Книга состоит из пяти самостоятельных новелл, но названа романом. Это уже повод поразмышлять о тонкостях творческого метода Фолкса. Что объединяет эти пять историй? Ответить на этот вопрос не так просто. Их связь – это принадлежность каждого текста к метафизическим странствиям европейской духовной сущности. Сущности, терзаемой войнами и цивилизационными катаклизмами, но всё же сохраняющей свою внутреннюю цельность и беспорочность. Именно носители такой души интересуют писателя. Именно их он ищет среди миллиардов жителей Земли и делает в итоге своими героями.