Литературная Газета, 6528 (№ 40/2015)

С учётом всех аспектов и выстроилась программа. Её открыла первая часть Шестой симфонии Чайковского, сыгранная страстно и мощно. На вопрос, почему выбор дирижёра пал именно на последний, предсмертный опус композитора, является ли он самым любимым из всех симфоний, Дмитрий Орлов пояснил: «Все симфонии – любимые. Мне очень нравится Первая симфония, а когда мы ездим за рубеж на гастроли, то всё время просят сыграть Четвёртую или Пятую симфонии. Шестая – самая глубокая, считаю её лучшей из всех. В ней наиболее отчётливо выражены борьба за жизнь, за счастье, за красоту, борьба, увы, не увенчивающаяся победой. Меня в этой музыке привлекает тонкий психологизм, что роднит её с Чеховым».

Своё место в концерте нашли такие популярные страницы мировой классики, как «Серенада» Шуберта и ария Виолетты из «Травиаты» в исполнении солистки оркестра Наталии Поляниновой, а также Аллегретто из Седьмой симфонии Бетховена.

Не обошли вниманием и кино: к настоящему моменту количество фильмов, снятых по произведениям Чехова, достигло уже трёх сотен, и представительствовал за этот жанр в концерте чудесный Вальс Евгения Доги из кинофильма «Мой ласковый и нежный зверь».

Знаменитый монолог «Мы отдохнём» из пьесы «Дядя Ваня» был положен на музыку Рахманиновым: сумрачные тревожные гармонии подчеркнули пессимистический смысл слов, а инструментовка, специально выполненная для концерта, лишь усилила ощущение безнадёжности и недостижимости «неба в алмазах».

Деликатно имитировался глинкинский стиль в инструментовке романса «Я вас любил» Б. Шереметева. Оба сочинения, выразительно исполненные Романом Бобровым, стали московскими премьерами.

Романс «Червяк» Даргомыжского любим и артистами, и публикой, часто исполняется в оркестровой версии композитора Дмитрия Балакина. В нём также удачно солировал Роман Бобров, артистично, но не карикатурно изображая низкопоклонничество героя, готового ради материального благополучия закрыть глаза на амурную интрижку его сиятельства с собственной женой.

Подобные истории встречаются и на страницах чеховской прозы. «Анна на шее» послужила основой для балета «Анюта» Валерия Гаврилина, из которого прозвучали вальс и тарантелла, встреченные горячими аплодисментами публики.

Вспомнили и ещё один балет – «Чайку» Родиона Щедрина. Музыканты оркестра сделали всё, чтобы передать в звуках запутанность чувств героев в прелюдии (отметим замечательное соло флейты) и суету улиц Петербурга в интерлюдии. Эту выразительную, пропитанную телесной пластикой музыку, конечно, неплохо было бы сопроводить видеорядом, что облегчило бы юным слушателям вхождение в мир современной музыки. «Далеко не все столичные залы имеют нужные технические возможности, – ответил на мои соображения Дмитрий Орлов, – а аренда экрана, проектора – дополнительные немалые расходы. Но я согласен, что видео в современных условиях – важный компонент в общении с публикой».

Программа, безусловно, удалась, ещё раз продемонстрировав родителям и детям: мысли и чувства, заложенные в чеховской прозе, очень современны и интересны… Читайте книги, друзья!

Уроки караваджизма

Уроки караваджизма

Искусство / Искусство / Штрих-код

Абросимова Арина

Фото: ИТАР-ТАСС

Теги: искусство , скульптура , живопись

На Волхонке развёрнута выставка «Караваджо и последователи. Картины из собраний Фонда Лонги во Флоренции и ГМИИ им. А.С. Пушкина». Устроители позиционируют её как продолжение выставки конца 2011 – начала 2012 года, посвящённой великому итальянскому живописцу Микеланджело Меризи да Караваджо (1571–1610). На сей раз в центре – то, как отозвалось дело мастера…

Из Флоренции прибыло 30 полотен, Пушкинский музей добавил своих шедевров, и получилась роскошная экспозиция, насчитывающая свыше 50 произведений. Сразу необходимо назвать главную фигуру (помимо Караваджо!), кому обязано просвещённое человечество не только устройством данной выставки, но и самим представлением о существовании явления «караваджизм», – это учёный, критик, один из видных представителей мирового искусствоведения Роберто Лонги (1890–1970).