Литературная Газета, 6565 (№ 35/2016)

Если быть до конца откровенным, мне не очень близок Довлатов. Возможно, в силу одной из специфических черт его творчества, которая мне представляется ключевой. Ведь он пишет невероятно смешно – ни о чём. В основе его произведений – всегда анекдот, в общем, безобидный, бытовой, лишённый острой и актуальной (или теперь так кажется?) политической и общественной проблематики. А если она есть, то требует сейчас подробнейшего комментария – без этого нынешнему молодому человеку не понять ни одной его ситуации, связанной, например, с корреспондентской работой в советской газете. Сатира, ни на что не указующая. Смех, не отрицающий ничего. Юмор, направленный скорее на скрытое одобрение явлений, попавших благодаря авторскому взору в сферу комического. Для русской литературы с её ярко выраженным сатирическим пафосом отрицания это нетипично. В общем, не Салтыков-Щедрин. Но в этом-то, наверное, и состоит суть довлатовского взгляда на мир и причина его обаяния. Он обладал удивительной способностью увидеть комическое в обыденном. Выхватить из потока жизни бытовую ситуацию, которую другой и не заметит, обнаружить в ней смешное и навеки запечатлеть в строчке, в рассказе, в повести. Для этого нужно иметь ярко выраженную склонность к иронии, чтобы в самом неприметном найти смешное и сделать его достойным внимания. Вот здесь-то причина моей некой дистанцированности от Довлатова. Мне не близок смех, направленный ни на что. Но, может быть, в этом и причина его доброты? Той самой, что не хватало и сейчас не хватает нашим сатирикам?

Юнна МОРИЦ :

– Сергей Довлатов – смех и слёзы Чарли Чаплина русской прозы. Многие из тех, кто знал Довлатова лично, были страшно сердиты на его посмертную славу, содрогательно возмущались его посмертным успехом у благодарных читателей и с трудом пережили эту славу и этот абсолютно заслуженный успех, до которых Сергей Довлатов не дожил – совсем чуть-чуть… Мне больно, что не дожил, не увидел море читательской любви к прекрасному и главное – родному (!) русскому классику, чьи лучшие произведения изданы в Америке при его жизни, поскольку в нашей стране издавать их было запрещено, и в этом смысле никакой жизни в нашей стране у Сергея Довлатова не было, в чём немалая заслуга «общественного мнения» членов писсоюза, которые до сих пор сражаются с посмертной славой Довлатова.

ДОВЛАТОВ В НЬЮ-ЙОРКЕ

Огромный Серёжа в панаме

Идёт сквозь тропический зной,

Панама сверкает над нами

И машет своей белизной.

Он хочет холодного пива,

Коньяк тошнотворен в жару.

Он праздника хочет, прорыва

Сквозь пошлых кошмаров муру.

Долги ему жизнь отравляют,

И нету поместья в заклад.

И плохо себе представляют

Друзья его внутренний ад.

Качаются в ритме баллады

Улыбка его и судьба.

Панамкою цвета прохлады

Он пот утирает со лба.

И всяк его шутке смеётся,

И женщины млеют при нём,

И сердце его разорвётся

Лишь в пятницу, в августе, днём.

А нынче суббота июля,

Он молод, красив, знаменит.

Нью-Йорк, как большая кастрюля,

Под крышкой панамы звенит.

1990

Юрий ПОЛЯКОВ: