Литературная Газета, 6584 (№ 04/2017)

Потому я и вспомнил Краснодар и Нижний Новгород. В городе на Кубани я познакомился с бескомпромиссным Юрием Павловым. Раньше он организовывал Кожиновские чтения, теперь – Селезнёвские. Я поехал на них впервые (до меня там побывали знатные люди), рядом со мной были Виктор Лихоносов, Юрий Козлов, Александр Казинцев, Юрий Лошиц – люди насколько порядочные, настолько и заслуженные, и я видел, каких колоссальных трудов стоило Юрию Павлову завести, разогнать эту махину чтений. Вопреки многому завести, но с истинно подвижническим азартом.

А главное – я увидел, как Павлов-преподаватель работает со своими студентами. Сколько знаний, а главное – желания знаний он вкладывает в них! Эти ребята не скоротечны, не сиюминутны – нет, они довольно-таки основательны. И это результат подвижнической деятельности Павлова, который, к слову, ещё и организует издание очень важного регионального «толстого» журнала «Родная Кубань».

Да, сказано много – так много, что горько невмоготу – относительно бедственного положения «толстых» литературных журналов. Выгоняют редакции столичных, что уж говорить о региональных журналах? Меж тем именно они – и ступени, и основание на лестнице слова. Без них невозможно продвижение как по вертикали, так и по горизонтали. А их издание опять же невозможно без подвижнической деятельности.

В Нижнем Новгороде я знаю такой системообразующий журнал – это собственно «Нижний Новгород». Его возглавляет Олег Рябов, чья книга «КОГИз» в своё время произвела на меня мощное впечатление. Рябов известен как библиофил, один из главных в России, но и как издатель, пропущу слово «культуртрегер», а скажу подвижник. Он делает большое и важное дело (а правильнее сказать – дела, но мы сейчас сугубо о журнале).

«Нижний Новгород» – органичный сплав, двустороннее движение, где авторы с известностью федеральной соседствуют с авторами региональными, которые затем – во многом благодаря этому – выходят на новый уровень. Таким и должен быть «толстый» литературный журнал в регионах. Он точка сборки, центр притяжения лучших творческих сил, площадка для реализации культурных проектов. И знаю, что местная власть поддерживает «Нижний Новгород», это важно. Это многое говорит о власти. Знаю по себе, так как в Севастополе благодаря экс-губернатору Сергею Меняйло сам реализовывал уникальную культурно-просветительскую инициативу «Точка сборки».

И я называю имена, чтения, издания не потому, что хочу сделать кому-то приятно, – нет, а потому что необходимо говорить на конкретных примерах. А у нас всё стесняются. У нас, как писал Распутин, русские люди чаще всего молчат там, где необходимо говорить во весь голос.

Институт подвижничества – это основа. И это надежда. Он действительно должен быть институтом, то есть учить школьников, студентов, о которых я говорил в начале. Подвижники – всегда наставники, а институт наставничества – это ещё один ключевой элемент, ещё один важный шаг (о нём, впрочем, в другой раз).

Подвижники – те, кто создавал русскую культуру, а она есть краеугольный камень русского Отечества. А литература (шире – слово) есть основа русской культуры, русской цивилизации в принципе. Перефразируя Достоевского, что мы сможем предъявить – все мы, русские люди – на Страшном суде? Русскую литературу. А её создавали подвижники. Те, кому мы должны быть благодарны. И, надеюсь, молодые авторы вдохновятся их примером, потому что мужество писателя помогать другим, несмотря ни на что, не менее ценно и важно, чем собственно природный талант; более того, это вещи, несомненно, взаимосвязанные.

Придётся отстреливаться наугад

Придётся отстреливаться наугадВыпуск 1

Спецпроекты ЛГ / Литературный резерв / Русские рифмы

Гурова Мария

Теги: Современная поэзия

Пепел над Хиросимой

Посвящено офицеру японской армии Ли Ву, «последнему принцу Кореи», сражавшемуся всю Вторую мировую войну в Маньчжурии. Он приехал вместе с медицинским корпусом в Хиросиму вечером 5 августа 1945 года. Через сутки он погиб в госпитале от тяжёлого ранения, полученного во время взрыва атомной бомбы. Алое солнце восходит над белым пеплом,

Словно стелет узор на замаранном хлопке.

Я вцепился в победу настолько крепко,

Что мог бы топить их флот на рыбацкой лодке.

Гончие Псы мчатся в немой простор –

Тихая, как ваш адъютант, смерть.

Если летать сквозь солнце, как через костёр,

Можно до конца Мировой не долететь.

Но мысли о доме месяцы душу не греют.

Желаете, лейтенант Ву, отправить письмо в Корею?

И если черпает Медведица небо ковшом,

Значит, у принца Кореи всё сейчас хорошо.

Только линкоры разбиты, море заволокло,

О пороги истории споткнулся японский флот,

Запутавшись в шёлке подола её, будто ребёнок.