Литературная Газета, 6586 (№ 06/2017)

Экзамен, замечу сразу, проходил по-взрослому. В МЦКО (Московском центре качества образования) каждый тестируемый (назовём это так!) получал талон с кодом, проходил через турникет, сдавал все личные вещи в шкафчик и заходил в аудиторию, где были установлены камеры видеонаблюдения и, кроме того, работали дежурные. Ни о каком списывании не могло быть и речи.

Сурово, но справедливо.

Конечно было «немножко нервно» (к вопросу о том, кто должен волноваться больше: дети или учителя. Думаю, учителя. Ведь для ребёнка сдаваемый экзамен – просто экзамен, тогда как для учителя – его профессия, его лицо), но только первые десять минут. До тех пор, пока, закончив со всеми формальностями, не получаешь свой вариант работы. Лично я, пробежав глазами тексты (в моём случае Фонвизин – Есенин – Достоевский), почувствовала себя Антеем, приникшем к матери-земле: задышала «почва и судьба».

С этого момента всё остальное, включая волнение, перестало существовать. Минута – и, перефразирую поэта, слова свободно потекли. Готовилась ли я к предстоящему испытанию? Конечно, нет. Как можно готовиться ко всей литературе? Подготовкой был весь мой предшествующий – читательский, писательский, учительский – опыт. Но по пути в МЦКО я, признаюсь, задумалась: КАК писать. Так, чтобы понравиться гипотетическим проверяющим или так, как «влечёт тебя свободный ум»?

И выбрала второе. Потому что нет хуже, чем перестать быть собой. Хотя бы на четыре часа. (Именно столько времени отводится на экзамен.) Я решила доставить себе удовольствие: каламбурила, цитировала современных поэтов, говоря о классиках, и прозаиков, говоря о поэтах, сближала далёкое, соединяла несоединимое…

Четыре часа пролетели, как одна минута. А через десять дней стали известны результаты. Их можно было найти на сайте МЦКО в своём личном кабинете. Два неправильных ответа в тестовой части, 95%. И хотя результат был высокий, я огорчилась и удивилась одновременно, ведь тестовая часть – это база, самое простое. Что я – хорей от ямба не отличила или метафору с метонимией спутала?

Сертификат с результатом экзамена нужно было получать там же, в МЦКО. Поинтересовалась, нельзя ли посмотреть, какие у меня ошибки, ведь на них, как известно, учатся (заставляем же мы детей делать работу над ошибками). Попросили подождать. Ожидание длилось минут 40 (я уже проклинала себя за свою дотошность!).

Наконец принесли мою работу и… новый сертификат – со 100% качества. Оказывается, компьютер «не увидел» два правильных ответа, написанных на другом бланке, и поставил за них нули. Что ж, если уж человеку свойственно ошибаться, то машине тем более.

Подводя итог, скажу, что в целом опыт сдачи ЕГЭ принёс мне, как та ёлочка из детской новогодней песенки, «много-много радости».

Во-первых, радости за себя. Что не побоялась писать так, как считала нужным, «не пыталась угодить». Во-вторых, за экспертов, оказавшихся не зашоренными чиновниками, для которых главное, чтобы «палочки были попендикулярны», а людьми «с чувством и умом». В-третьих, за людей, не поленившихся перепроверить мою работу и восстановить справедливость. В-четвёртых, за сам формат экзамена: как показал опыт, ни знаниям, ни творчеству, прокрустово ложе ЕГЭ не помеха.

И самое последнее. Для коллег, раздумывающих: сдавать – не сдавать.

Прав поэт, сказавший: «Я себе уже всё доказал».

Но прав и другой, сказавший: «Я хочу быть понят моей страной…»

Кто правее? Думается, истина посередине.

365 дней Грибоедова

365 дней ГрибоедоваВыпуск 6 (25)

Спецпроекты ЛГ / Словесник / Классное чтение

Шумейко Игорь

Теги: Сергей Дмитриев , Последний год Грибоедова. Триумф. Любовь. Гибель

Исследование жизни писателя и дипломата открывает новое в его судьбе

Сергей Дмитриев. Последний год Грибоедова. Триумф. Любовь. Гибель. Историческое расследование / М.: Вече, 2015. 752 с.: ил. 2000 экз.

Многие помнят слова Александра Пушкина: «Мы ленивы и нелюбопытны».

Но не все знают, что сказаны они в увязке с его суждениями о судьбе Александра Грибоедова: «Жизнь Грибоедова была затемнена некоторыми облаками: следствие пылких страстей и могучих обстоятельств... Не знаю ничего завиднее последних годов бурной его жизни. Самая смерть, постигшая его посре​ди смелого, неровного боя, была мгновенна и прекрасна. Написать его биографию было бы делом друзей; но замечательные люди исчезают у нас, не оставляя по себе следов».

Книга Сергея Дмитриева «Последний год Грибоедова» – своего рода ответ на пушкинский упрёк уже из XIX века. 750-страничное исследование посвящено последнему году жизни Грибоедова, хотя и не только ему.

Книга не умозрительна, построена не на одних лишь архивных свидетельствах и воспоминаниях. Дмитриев, можно сказать, буквально сам излазил Иран в начале 2000-х.