Литературная Газета, 6621 (№ 46/2017)

Время последних шансов

Время последних шансов

Спецпроекты ЛГ / Многоязыкая лира России / Поэзия Татарстана

Газизова Лилия

Теги: Лилия Газизова , поэзия Татарстана

Лилия Газизова

* * *

Варежки должны быть белые,

А сны – цветные.

В доме должны храниться

Граммофонные пластинки.

Хотя бы одна.

Стометровку нужно пробежать

Быстрее десяти секунд

И проиграть шахматную партию

Гроссмейстеру.

Нитка в иголку не с первой попытки

Вдеваться должна,

Ключ от дома – то и дело теряться,

И день никогда не кончаться,

Хотя бы сегодня.

* * *

Папа не умел готовить.

Я тоже.

Он деньги мне давал,

И я шла в «Экият» обедать,

В кафе «Сказку», значит.

Меню за годы сложилось –

«Лапша куриная», «ёжики» и мороженое.

Официантки меня знали,

Уже и спрашивать перестали,

Что выберу.

А кафе было детское,

Взрослых без детей не пускали.

Однажды при входе

Одна красивая девушка мне рукой помахала

И со мной зашла.

Я подумала, что мы знакомы,

Мы весело проговорили с ней за обедом,

Хотя я так и не вспомнила её,

А спросить постеснялась.

Она была продавщицей

Из магазина «Детский мир».

Я даже подумала,

Не познакомить ли с ней папу.

Но мысль ушла.

Потом расстались.

И только через несколько дней поняла,

Что мы и не были знакомы.

Просто она хотела пообедать в «Сказке».

Девять лет мне было.

Странно, что помню.

* * *

«Я – третья поэтесса

С фамилией татарской,

Войду в литературу –

Как с улицы домой.

И все мне будут рады.

И скажут – проходите,

Мы вас так долго ждали,

Вы с нами, наконец.

И я войду надменно,

Как Игорь Северянин.

И никому, конечно,

Из вас не поклонюсь.

И невеликой славы

Вкушу пирог остывший,

Автографы, конечно,

Придётся раздавать…».

Я это написала,

Когда мне было двадцать.

И слава, мне казалась,

Вот – руку протяни.

Но славы не случилось,

А горечи – в избытке.

И голос мой негромок.

Зато он только мой.

* * *

Я не Холли Голайтли,

А ты не Рик Блэйн.

И не зови меня – Холли,

Растягивая и понижая голос

На «о».

Лучше никак не зови.

Знаю и так:

Всё, что ты говоришь –

Адресовано мне.

Ведь ты равнодушен ко всему,

Кроме меня.

А мне странно

Быть для тебя

Единственной радостью.

Вот что мне предстоит:

Выйти замуж не раз,

Много платьев купить

И перчаток море,

Найти потерянное

Обручальное кольцо

Из прежней жизни.

А тебе... не знаю,

Что тебе предстоит.

И это тревожит меня.

Мы просто однажды

Перепутали сцены

Из разных фильмов.

* * *

Сидишь у окна,

За которым неслышно

Струится свет.

Почти не вижу тебя.

Разговариваем.

Скайп прислушивается.

Наконец, сделав выбор

Между светом и тобой,

Говорю:

«Пересядь от окна.

Только твой абрис вижу».

Отвечаешь:

«Хорошая строчка –

Только твой абрис вижу».

И пальцем указательным

То ли грозишь,

То ли стихотворение написать

Заклинаешь.

Пишу.

Сумерки

Всегда прохладные.

Всегда анемичные.

Неправдоподобные всегда.

Не сжать в руках,

Не прогнать выдохом.

Наступают исподтишка.

Время, когда ещё можно

Всё отменить.

Что отменить?

Жизнь отменить.

Себя отменить.

Неотменяемое отменить.

Вечный Шах.

Время намаза иша

И последних шансов.

А на Марсе сумерки длятся

На два часа больше.

* * *

Мой ангел,

Февраль в моём городе

Уныл и безутешен.

Впрочем,

Фонари на моей улице

Зажигаются раньше,

Чем на других улицах.

Ну, может, не раньше,

Но мне хочется так думать,

А ты мне верь.

Я часто любуюсь

Сумеречным освещённым снегопадом.

И это примиряет меня

С февралём.

Как и хрустящий хлеб,

Купленный

В магазине третьего хлебозавода,

Там он самый вкусный,

А, проходя через кировский садик,

По-прежнему изумляюсь атлантам,

Не уставшим держать

Шар земной,

Как во времена моего детства.

Только краска на них

Облупилась изрядно,

А выражения лиц

Такие же решительные.

А если серьёзно,

Я справлюсь с любым февралём,

Пока есть ты.

* * *

Продлитесь, пожалуйста,

Гражданские сумерки.

Остановись, солнце,

На шести градусах

Ниже горизонта.

Не уходи, день,

Ласковый, тёплый,

Весенний.

А ты уйди уже,

Печаль неизбывная.

Сегодня два года…

* * *

Милой песенкой «Yesterday»

Не охмуряли меня.

Не пели её,

Глядя мне

В глаза проникновенно,

Будто для меня только.

И словно не случилось со мной

Чего-то несерьёзного,

Но важного.

Вот только не знаю,

Поют ли

Женщинам с бэкграундом

Милую песенку «Yesterday»,

Глядя им

В глаза проникновенно… 

* * *

Все мужчины

Старше семидесяти –

Немного папы.

Папе семьдесят было,

Когда…

Хочется сказать им

Что-то нежное,

Чтобы морщины разгладились

От улыбки,

А в глазах свет зажёгся.

Хочется

Удержать всех

На этом берегу.

Не удержу…

* * *

И когда они (дети)

Уезжают куда-то (спортивный лагерь, архитектурный форум),

Начинаешь прибираться в их комнатах,

Где свалены в предотъездную кучу

(Оставлены за ненадобностью?)

Разнообразная одежда

(джинсы, майки и носки)

И книги (поменяли в последнюю минуту на другие?).

Взираешь на них

Не без грусти и нежности.

И уже не прибегнешь к спасительному –

Алкоголю и никотину (брошены),

Чтобы отвлечься (забыться).

Никакая слеза не скатится,

Но особенно невыносимо (почему?)

Будет убрать с их письменных столов

Обёртки шоколада и фантики от конфет.

„Огни Казани“ негасимы

„Огни Казани“ негасимы

Спецпроекты ЛГ / Многоязыкая лира России / Нетелефонный разговор

Ермакова Анастасия

Теги: Ильфак Ибрагимов , интервью