Литературная классика в соблазне экранизаций. Столетие перевоплощений

Сериал «В круге первом» отличается от прочих сериалов, даже и не уступающих ему ни по художественности, ни по серьезности, своей нацеленностью на документальность и достоверность. В «Круге» дела обстоят так не потому, что так захотел романист-сценарист, а потому что так все и происходило в действительности: то есть Панфилову верят и доверяют. Зрители той возрастной категории, для которой климат Москвы и страны конца 40-х знакомы по личному опыту, автоматически отмечают: что совпадает, а что не совпадает с их собственным ощущением времени, с их впечатлениями, с их исторической памятью. Они задаются вопросом, знали ли они, что находилось и кто находился на окраине Москвы, в старинной усадьбе? Чем там занимаются люди, что они делают, как живут, а главное, кто они? Зрители вглядываются в уличные московские пейзажи, рассматривают обстановку студенческого общежития, разглядывают внутренность зимнего автобуса так, будто вспоминают свое собственное прошлое – молодость или детство.

Известно, что в павильонах Мосфильма были построены застенки Лубянки и знаменитая «шарашка». Натурные съемки проходили в Подмосковье и на Валдае, где находится бывшая дача Сталина – точная копия исторической кунцевской дачи. Создатели фильма приложили немало усилий для воссоздания исторической атмосферы романа. Особое внимание уделяли образу Сталина. Удалось получить несколько предметов, принадлежавших вождю, – чайные приборы, чашку, чайник, сахарницу Ленинградского фарфорового завода с гербом СССР, юбилейную монету в 50 крон, выпущенную в Чехословакии к 70-летию Сталина, подлинник стенографического отчета с XV съезда ВКП(б), за хранение которого можно было получить срок. Создатели фильма видели в этой подлинности мелочей верность образу.

Один из первых упреков Панфилову по части подлинности событий и достоверности фактуры возник у зрителей, когда они разглядели, во что одеты персонажи шарашки – в джинсу. Казалось, в фильме допущен страшный ляп. Но выяснилось, что эта немаловажная деталь была предусмотрена. Глеб Панфилов: «Американцы в 1945–1946 гг. завезли в нашу страну не только тушенку, но и джинсу. Этот факт не я придумал, так было на самом деле, и так было в книге. Более того, я сам все детство проходил в джинсовом пальто и джинсовых штанах. Помню, какого красивого цвета индиго они становились после третьей стирки. У нас во дворе все мальчишки в джинсе бегали. Ткань красивая, яркая, а главное – практичная очень. Мы выросли из нее быстрее, чем она сносилась. Ну, а уж дефицитной она стала значительно позже»[531].

И вот еще одно из не лишенных основания нареканий по части достоверности: не мог чиновник МИДа знать государственной тайны такого уровня и тем более не мог произнести ее по телефону – он был бы разъединен немедленно чекистом, сидящим на входных и выходных звонках в иностранные посольства. Но и это нарекание легко снимается: эпизод звонка, вошедший в роман, взят из реальности – об этом свидетельствует не столько роман «В круге первом», сколько документальные мемуары Льва Копелева «Утоли моя печали»: шарашечник Копелев (прототип Льва Рубина) был тем самым специалистом по секретной телефонии, кому поручили в Марфино идентифицировать голос звонившего и дали на многократное прослушивание магнитофонную запись звонка дипломата в посольство: то есть дипломат (в реальности не Володин, а Иванов) действительно звонил, агент Коваль действительно существовал, звонок действительно был принят в посольстве, прослушан чекистами и засечен в полном объеме, а не пресечен сразу.

Принцип достоверности применен режиссером ко всем реалиям фильма. Здесь много верных исторических деталей – газеты, юбилейная монета, книги, блокноты в кадре; все это не бутафория, а настоящие предметы того времени. Даже приемник, собранный Нержиным, – настоящий. Режиссер придерживался точки зрения, что нельзя врать даже в мелочах. В этом момент истины фильма, его кредо.

Один из самых впечатляющих эпизодов экранизации – маленькая роль зэка Бобынина в блистательном исполнении Андрея Смирнова. В фильме сцена точно следует тексту романа. Мрачный арестант и гениальный инженер Александр Бобынин проходит в лубянский кабинет министра госбезопасности Абакумова, не задерживаясь, и садится, не здороваясь. Он прекрасно знает, что хозяин кабинета – всесильный шеф МГБ, но ведет себя подчеркнуто независимо, нарочито грубо. В его следственном деле – фронт, плен, работа в КБ немецкого авиазавода, где он так же не поприветствовал Геринга, а затем – Салехард, бригада усиленного режима каторжного лагеря. Зэку с 25-летним сроком бояться нечего, у него отнято все: жена, дети, родители, свобода.