Литературная Москва. Дома и судьбы, события и тайны

Когда умрет Серова, Симонов не только не приедет на ее похороны, но снимет все посвящения ей со своих произведений, кроме стихотворения «Жди меня», и уничтожит, сожжет ее архив. И будет на старости лет каяться и за травлю Пастернака, и за письмо против Солженицына и Сахарова. Делами будет каяться. Тысячи писем, ходатайств, просьб напишет он в защиту фронтовиков, молодых писателей, запрещенных книг, фильмов, спектаклей. И разве забудешь, что именно он, «второй Симонов», пробил возвращение романов Ильфа и Петрова, романа «Мастер и Маргарита», Хемингуэя «По ком звонит колокол». Разве забудешь последние книги: «Солдатами не рождаются», «Двадцать дней без войны», воспоминания его? Но это будет уже в других домах (Черняховского, 4 и 2), в последних квартирах героя. Да, все-таки Героя нашей литературы.

292. Тверская ул., 23/12 (с.), — Ж. — с 1930-х гг. до ареста в 1937-м — прозаик, драматург Артем Веселый (Николай Иванович Кочкуров), автор знаменитого романа «Россия, кровью умытая» (1932), его третья жена Гитя Григорьевна Лукацкая и их дети. И здесь же жили в 1920–1930-е гг. поэт-пародист, сатирик Александр Григорьевич Архангельский, с 1922 по 1931 г. — поэтесса, прозаик, переводчик, лауреат Сталинской премии (1946) Вера Михайловна (Моисеевна) Инбер (урожд. Шпенцер), а также до 1939 г., до своего ареста, — ответсекретарь «Комсомольской правды» и позже — редактор журнала «Огонек» Александр Ефимович Никитин.

Писатель Артём Весёлый (Николай Иванович Кочкуров)

Это странный и… страшноватый дом. Один из живущих здесь, знаменитый пародист Архангельский, напишет аж две пародии на жившую здесь же поэтессу Веру Инбер: «Я пишу без фальши, // Правду сочиняю. // Что случилось дальше, // Я сама не знаю». Смешно. Но не смешно — жутковато, что другой, живущий здесь же, ответсек «Комсомольской правды» Александр Никитин, обитая в этом же доме, опубликовал в газете донос на еще одного общего соседа, на писателя Артема Веселого (статья «Клеветническая книга»: о романе Артема Веселого «Россия, кровью умытая»). Обоих в этом доме арестуют и расстреляют, и все, кроме Архангельского, прямо или косвенно пострадают от Троцкого.

Излишне говорить, что Вера Инбер была двоюродной племянницей Льва Троцкого, что тот воспитывался в доме ее отца и не только мечтал стать писателем, но переводил на украинский басни Крылова и выпускал рукописный журнал. И здесь, в этом доме, она, «маленькая, рыженькая, кокетливая», по выражению Варлама Шаламова, еще недавно писавшая под игривым псевдонимом Вера Литти, выпустившая в Париже книгу стихов «Печальное вино» (1914), которую заметил сам Блок, автор шальных песен «В Кейптаунском порту» и «Девушка из Нагасаки», сначала буквально купалась в «отсветах» великого дяди Троцкого, а затем — страдала и «искупала» перед властью это свое родство. В годы, когда Троцкий был в фаворе, на вопрос о том, не родная ли она его сестра, Инбер отвечала: «К сожалению, двоюродная». Потом открещивалась от него, выпустила сборник «Апрель. Стихи о Ленине», а когда, уже после смерти Сталина, писатели исключали из своих рядов Пастернака, единственная потребовала не только исключить, но и выдворить его из страны. Здесь же жила уже в богатой квартире второго мужа, знаменитого химика, академика Фрумкина, растила дочь Жанну, которая тоже станет писательницей, держала домработницу «в кружевной наколке и белом фартучке», собирала у себя друзей-писателей, в том числе, кстати, и Пастернака, и, на зависть их женам, демонстрировала коллекцию фарфора в секретере (статуэтки, пастушки) и «флаконы, флакончики» с остатками парижских духов. Ахматова на старости лет признается: «Ненавижу Инбер и Шагинян». О ней говорила даже не с ненавистью, с презрением. Да и эпиграммы на нее писал уже не только Архангельский: «Ох, у Инбер, ох, у Инбер — что за лоб, что за лоб! // Все глядел бы да глядел бы… На нее б, на нее б!» Не знаю, доносила ли она сама на писателей (Лев Колодный уверенно пишет, что она была агентом Лубянки), но на нее доносили точно.

Некая Войтинская из «Литгазеты» сообщала в письме Сталину, что как редактор газеты «обязана была выступать против Инбер, организовавшей антисоветский литературный салон». Ну и Троцкий, конечно, фигурировал в доносах. Руководитель Союза писателей Ставский прямо писал наверх: «Я установил, что литературная группа конструктивистов создана по прямому указанию Троцкого через свою племянницу Веру Инбер…»