Литературная рабыня: будни и праздники

Агентство оказалось двухкомнатной квартирой на первом этаже обшарпанного дома в глубине мрачного двора неподалеку от Московского вокзала. Предупредить Катю о том, что район Лиговки пользуется в городе совершенно определенной репутацией, было некому.

В коридоре ожидали приема еще несколько девушек. По разговорам Катя поняла, что они тоже не местные. Потом ее пригласили внутрь комнаты со свисающими обоями и мебелью, которую собирали, кажется, по соседним помойкам.

Поджарый, лет сорока пяти, стриженный бобриком мужчина в костюме-тройке и галстуке, представившийся Вячеславом Егоровичем, задавал вопросы, а вертлявый, одетый в старые джинсы и свитер Толик, поминутно облизывая тонкие губы и стреляя мелкими глазками по Катиным округлостям, что-то строчил в блокнот. Катя рассказала, откуда она родом и чем занимается. Потом ее попросили раздеться и пройтись по комнате. К чему-то такому Катя готовилась. И даже одолжила по этому случаю кружевной нарядный лифчик у Райки, соседки по общежитию. Катя вдохнула побольше воздуха в грудь, зажмурилась и разделась.

Мужчина в тройке довольно кивнул. Под его спокойным взглядом Катя натянула юбку и застегнула слегка дрожащими пальцами кофточку. Перехватив взгляд мужчины, Катя улыбнулась, но ответной улыбки не последовало. Потом она, просмотрев наспех текст контракта и от волнения почти ничего не разобрав, поставила свою подпись.

Через три месяца Катя благополучно завалила зимнюю сессию. Она долго плакала в деканате и божилась, что сдаст хвосты. Но этого не случилось. Почти все вечера Катя проводила не на лекциях в институте, а в душном спортивном зале, который модельное агентство арендовало в старом здании соседней школы. С ними занимались пластикой, техникой сценического движенья, показывали приемы демонстрации одежды… Два раза в неделю приходил развязного вида молодой человек и обучал их «деловому английскому».

Иногда девушки участвовали в показах, которые проходили в ресторане гостиницы «Октябрьская». Потом их приглашали за столики солидного вида мужчины. Как сказал Толик, «иностранные бизнесмены». И добавил с уклончивой полуулыбкой: «Все делается только по обоюдному согласию». Некоторым девушкам предлагали поработать за границей, и связь с ними обрывалась, а справки о них навести было негде.

Условно такую жизнь можно было считать «красивой». Конечно, была в ней некоторая сомнительность, но думать на эту тему у Кати не оставалось ни сил, ни времени.

Незадолго до летней сессии Катю из института отчислили, а потом попросили освободить и комнату в общежитии. Работу в детском саду она бросила еще весной. Возвращаться «в Саратов, в глушь, в деревню» Катя не собиралась. Тем более что Толик, к которому она ринулась за советом, облизнул тонкие губы и сказал, что нет никаких проблем, обо всем можно договориться, если очень того хотеть: и о жилье, и о штампе с временной пропиской в паспорте. И паспорт у нее Толик забрал.

После общежития с общим душем и одним туалетом на этаж двухкомнатная светлая квартирка на восьмом этаже блочного дома в Купчино показалась ей раем. Соседкой ее была девушка из их же агентства, сероглазая и неулыбчивая Лариса.

Утром второго дня, сидя на кухне за кофе и разминая в тонких полупрозрачных пальцах сигарету, Лариса сказала, что вечером у них будут гости, «какие-то дипломаты». «Из дома не уходи», – добавила Лариса, глядя в окно поверх чашки с кофе серыми безучастными глазами.

Около девяти вечера раздался звонок в дверь. Лариса, которая последние два часа, одетая и причесанная, сидела в кресле, не сводя глаз с экрана телевизора, вздрогнула и попросила Катю открыть. Вячеслав Егорович, элегантный и веселый, вошел в прихожую и вручил Кате сумки с продуктами и вином. Следом за Вячеславом Егоровичем вошли и приветливо улыбнулись Кате два импортного вида господина.

– Девочки, быстренько накрываем стол, гости проголодались!

Лариса, бледно улыбнувшись мужчинам, скользнула на кухню.

– Кто это? – тихо поинтересовалась Катя, раскладывая по тарелкам ветчину, сыр со слезой, красную рыбу, маслины, маринованные грибы и огурчики – продукты, которые в магазинах уже давно было днем с огнем не сыскать.

– Тебе же сказали – гости.

Лариса посмотрела на Катю прямым, немигающим взглядом, взяла тарелки и пошла в комнату.

Через минуту на кухню вошел Вячеслав Егорович:

– В чем дело, Катенька?

– Вячеслав Егорович, что это за люди и что я должна делать? – спросила Катя, хотя ответ знала заранее.

– Это гости, Катенька. И надо им понравиться. Вот, собственно, и все.

– А если я не соглашусь?