Литературное досье Николая Островского

Мне лично такой метод редактирования, в котором признаётся сам редактор Колосов, кажется совершенно неверным, поскольку "вкусовщина" не должна управлять редактором. Ведь при таком подходе редактора "нравится мне самому имя или нет" иной писатель не сможет называть свою положительную героиню Эллочкой, поскольку если редактор читал Ильфа и Петрова, то у него это имя будет ассоциироваться с Эллочкой-людоедочкой, не сможет называть Соней, что бы не было ассоциации со знаменитой аферисткой Сонькой-Золотая ручка и другими именами, которые в других произведениях литературы или народного фольклора связаны с негативными поступками.

Кстати Марк Колосов сам впоследствии понял свою ошибку. Но он правил не только имя героини. Вот как о его редактировании всего, связанного в романе с Тумановой, рассказывал Иннокентий Феденёв на заседании писателей по обсуждению романа Островского "Рождённые бурей":

"Я помню то совещание, которое состоялось на квартире Николая Алексеевича. Это было в 1931 или 1932 году.

Каковы были замечания тогда товарища Колосова, и что он предлагал Николаю Алексеевичу? Прежде всего, товарищу Колосову не особенно понравился тип Тони. До того, что он даже имя ей дал другое. Там была Ира, а он назвал Тоня, и он её очень и очень сократил. Сейчас такие же разговоры ведутся вокруг Людвиги Могельницкой. И товарищ Колосов говорил мне, что тип непонятен, не особенно рельефен, и он её порезал здорово. Оставил от неё рожки да ножки.

Относительно Могельницкой одни думают, что она врастёт в революцию, другие полагают, что нет, и на этом её песня будет спета. Так и Островский полагает с ней сделать. Поэтому, может быть, возникают здесь у некоторых мысли, нельзя ли несколько её урезать, поработать над ней. Может быть, не так, как товарищ Колосов поработал над Ирой, но всё-таки нужно.

Однако теперь мы знаем, что то, что товарищ Колосов выбросил, много теперь приходится восстанавливать".

Вот, значит, как – приходилось даже восстанавливать выброшенное. Однако это уже вопрос другого порядка не для темы нашего данного обсуждения. Сейчас меня интересуют изменения, которые происходили с текстом автографа до того, как он попал к редактору Колосову.

Прочтём письмо Иры Тумановой сначала в том виде, как его диктовал первый раз Островский. Я имею в виду то начало письма, которое оказалось зачёркнутым. Любопытно почему?

"22 ноября 1918 г.

Милая Таня!

Я пользуюсь случаем, что едет помощник папы в Киев и посылаю тебе своё письмо. Я давно не писала. Прости. Но теперь такое время, что это трудно. Некем переслать. Я постараюсь написать всё со мной происходящее за последние месяцы. Я писала уже, что осталась учиться здесь. Папа не согласился на мой возврат в Киев. Он не хочет в такое тревожное время отпускать меня далеко от себя. Мне осталось закончить 7 класс, и я согласилась остаться.