Ужасная судьба отца и сынаЖить розно и в разлуке умереть,И жребий чуждого изгнанника иметьНа родине с названьем гражданина!Но ты свершил свой подвиг, мой отец,Постигнут ты желанною кончиной;Дай Бог, чтобы, как твой, спокоен был конецТого, кто был всех мук твоих причиной!Но ты простишь мне! Я ль виновен в том,Что люди угасить в душе моей хотелиОгонь божественный, от самой колыбелиГоревший в ней, оправданный творцом?Однако ж тщетны были их желанья:Мы не нашли вражды один в другом,Хоть оба стали жертвою страданья!Не мне судить, виновен ты иль нет;Ты светом осужден. Но что такое свет?Толпа людей, то злых, то благосклонных,Собрание похвал незаслуженныхИ стольких же насмешливых клевет.Далеко от него, дух ада или рая,Ты о земле забыл, как был забыт землей;Ты счастливей меня, перед тобойКак море жизни – вечность роковаяНеизмеримою открылась глубиной.Ужели вовсе ты не сожалеешь нынеО днях, потерянных в тревоге и слезах?О сумрачных, но вместе милых днях,Когда в душе искал ты, как в пустыне,Остатки прежних чувств и прежние мечты?Ужель теперь совсем меня не любишь ты?О, если так, то небо не сравняюЯ с этою землей, где жизнь влачу мою;Пускай на ней блаженства я не знаю,По крайней мере, я люблю!Это строки написаны после смерти Юрия Петровича в 1831 году.
Стихами Лермонтова зачитывались даже те, кто не ладил со своими родителями и порой желал им смерти. Такова сила романтической поэзии: она бросает на обыденную жизнь отсвет величия, придает каждому чувству, каждому поступку что-то значительное. Лермонтов едко высмеивал романтические порывы окружавших его людей как в книгах (вспомните беднягу Грушницкого), так и в жизни. (И одна такая шутка привела к роковой дуэли.) Но он был молод и не мог устоять перед очарованием романтики, превращая, к примеру, бытовую и не очень красивую ссору с возлюбленной в высокую трагедию непонятой души.