Литературные герои на улицах Петербурга. Дома, события, адреса персонажей из любимых произведений русских писателей

Я понял, что, желая словить меня, она легко себя скомпрометирует. Вот я ее и скомпрометировал насколько было возможно, не скомпрометировав самого себя. Я публично обращался с ней, как с личностью, весьма мне близкой, давал ей чувствовать, что только таким образом она может надо мной властвовать. Когда я заметил, что мне это удалось и что еще один дальнейший шаг погубит меня, я выкинул маневр. Прежде всего, в глазах света, я стал более холодным к ней, чтобы показать, что я ее более не люблю, а что она меня обожает (что, в сущности, не имело места). Когда она стала замечать это и пыталась сбросить ярмо, я первый публично ее покинул. Я в глазах света стал с ней жесток и дерзок, насмешлив и холоден. Я стал ухаживать за другими и под секретом рассказывать им те стороны истории, которые представлялись в мою пользу. Она так была поражена этим неожиданным моим обращением, что сначала не знала, что делать, и смирилась, что заставило говорить других и придало мне вид человека, одержавшего полную победу; затем она очнулась и стала везде бранить меня, но я ее предупредил, и ненависть ее казалась и друзьям, и недругам уязвленной любовью. Далее она попыталась вновь завлечь меня напускной печалью, рассказывая всем близким моим знакомым, что любит меня; я не вернулся к ней, а искусно всем этим пользовался… Не могу сказать вам, как все это послужило мне: это было бы очень скучно и касается людей, которых вы не знаете. Но вот веселая сторона истории. Когда я сознал, что в глазах света надо порвать с ней, а с глазу на глаз, все-таки, еще казаться преданным, я быстро нашел любезное средство – я написал анонимное письмо: Mademoiselle, я человек, знающий вас, но вам неизвестный… и т. д.; я вас предваряю, берегитесь этого молодого человека; М. Л.-ов вас погубит и т. д. Вот доказательство (разный вздор) и т. д. Письмо на четырех страницах… Я искусно направил это письмо так, что оно попало в руки тетки. В доме – гром и молния… На другой день еду туда, рано утром, чтобы во всяком случае не быть принятым. Вечером на балу я выражаю свое удивление Екатерине Александровне. Она сообщает мне страшную и непонятную новость, и мы делаем разные предположения; и я все отношу к тайным врагам, которых нет; наконец, она говорит мне, что родные запрещают ей говорить и танцевать со мной; я в отчаянии и, конечно, не беру сторону дядюшек-тетушек. Так было ведено это трогательное приключение, что, конечно, даст нам обо мне весьма нелестное мнение. Впрочем, женщина всегда прощает зло, которое мы делаем другой женщине (правило Ларошфуко). Теперь я не пишу романов. Я их переживаю…».

Если верить Лермонтову, то он задумал хитрую многоходовую интригу. Так как добиться внимания света, критикуя его, не удалось, то он решил разыграть роль «повесы пылкого», «рокового обольстителя», этакого «русского Виконта де Вальмона» и тем самым произвести впечатление. Но не кажется ли вам, что великий поэт и очень молодой человек все же не удержался от позерства?

Е. А. Хвостова (Сушкова)

Как бы там ни было, но в конце концов Екатерина Александровна вышла замуж за давнего своего поклонника А. В. Хвостова и объездила с ним всю Европу, была в Венеции, Турине, Марселе и Генуе; вырастила двух дочерей и написала воспоминания о своем романе с Лермонтовым. С нами также остались посвященные ей стихи:

Зови надежду – сновиденьем,
Неправду – истиной зови,
Не верь хвалам и увереньям,
Но верь, о, верь моей любви!

Такой любви нельзя не верить,

Мой взор не скроет ничего;
С тобою грех мне лицемерить,
Ты слишком ангел для того.

Петербургский роман – «Княгиня Лиговская»

В 1834–1835 годах, когда Лермонтов еще жил в Петербурге, произошло два события, сильно повлиявших на него. Во-первых, он познакомился с Андреем Александровичем Краевским, редактором «Литературных прибавлений» к «Русскому инвалиду». Краевский познакомил Лермонтова с литераторами и издателями. Итогами этого знакомства стали первые публикации поэта: «Хаджи Абрек» в «Библиотеке для чтения», «Бородино» в «Современнике». И уже в 1839 году Белинский пишет Станкевичу: «На Руси явилось новое могучее дарование – Лермонтов», а в другом письме характеризует молодого литератора как «дьявольский талант».

А во-вторых, его давняя московская подруга Варвара Лопухина, предмет его пылкой страсти, в 1835 году вышла замуж за некого Бахметьева, человека состоятельного, но, по мнению Лермонтова, совершенно пустого. Именно Варваре и ее «вероломству» посвящено процитированное выше стихотворение «Я не унижусь пред тобой», именно о ней Лермонтов упоминает в поэме «Сашка», написанной в том же 1835 году. Представляя героиню поэмы, он пишет: