Литературные герои на улицах Петербурга. Дома, события, адреса персонажей из любимых произведений русских писателей

Теперь Татьяне уже нечего прощать. Она сама стала «равнодушною княгиней и неприступною богиней роскошной царственной Невы». Когда-то Онегин с легкостью и почти с лихостью отмахивался:

Но я не создан для блаженства,
Ему чужда душа моя.
Напрасны ваши совершенства,
Их вовсе не достоин я.

Теперь он готов заплатить любую цену за право:

Внимать вам долго, понимать
Душой все ваше совершенство,
Пред вами в муках замирать
Бледнеть и гаснуть… вот блаженство!

Когда-то наставлял: «Учитесь властвовать собою…».

Теперь:

Ей-ей! не то чтоб содрогнулась
Иль стала вдруг бледна, красна…
У ней и бровь не шевельнулась;
Не сжала даже губ она.

Когда-то предостерегал: «К беде неопытность ведет».

Теперь встревожена Татьяна:

Не потому ль, что мой позор
Теперь бы всеми был замечен
И мог бы в обществе принесть
Вам соблазнительную честь?

И сама поучает:

Как с вашим сердцем и умом
Быть чувства мелкого рабом?

И хотя «простая дева с мечтами, сердцем прежних дней теперь опять воскресла в ней» (как некогда на миг воскресло сердце Онегина, читающего ее письмо), но для этой девы измена мужу и клятве, данной у алтаря, так же немыслима, как немыслим для рассудительной и благоразумной светской женщины скандальный роман с записным волокитой. И поэтому роман кончается именно так, как он кончается.

Петербург «Домика в Коломне»

«Домик в Коломне» – плод Болдинской осени, когда задержанный холерным карантином, вдали от своей прекрасной невесты Пушкин изливал на бумагу тоску и беспокойство. Но, в отличие от написанных в тот же период «Маленьких трагедий» или последних глав «Онегина», «Домик» полон искрометного юмора и лукавства. Причем смеется Пушкин вовсе не над смиренными обитательницами Коломны – вдовой старушкой и ее ловкой дочерью, красавицей Парашей, а над своими коллегами по перу, над литературными критиками, над великосветскими ценителями «изящной словесности». Это к ним обращены последние октавы поэмы:

– Как, разве все тут? шутите! – «Ей-Богу».
– Так вот куда октавы нас вели!
К чему ж такую подняли тревогу,
Скликали рать и с похвальбою шли?
Завидную ж вы избрали дорогу!
Ужель иных предметов не нашли?
Да нет ли хоть у вас нравоученья?
«Нет… или есть: минуточку терпенья…

Вот вам мораль: по мненью моему,

Кухарку даром нанимать опасно;
Кто ж родился мужчиною, тому
Рядиться в юбку странно и напрасно:
Когда-нибудь придется же ему
Брить бороду себе, что несогласно
С природой дамской… Больше ничего
Не выжмешь из рассказа моего».

Но мы не будем уподобляться высоколобым критикам, ищущим всюду тайный смысл и «второе дно», а попробуем просто прочитать поэму «так, как она есть», и посмотрим, к чему нас это приведет.

Коломна – неофициальное название района в Петербурге, по сути острова, ограниченного рекой Фонтанкой, Крюковым каналом, рекой Мойкой, Ново-Адмиралтейским каналом и рекой Невой. Свое название этот район получил, по одной из версий, от того, что здесь в 30-х годах XVIII века селились мастеровые, приехавшие в Петербург из подмосковного села Коломенского. В XIX веке здесь жили адмиралтейские служители и работники, а также мелкие чиновники, ремесленники, провинциальные дворяне, актеры Большого и Мариинского театров и Консерватории.

«Здесь при свете сальной свечки согнувшись сидит трудолюбие, в тесной квартирке, обращенной окнами во двор, скрывается огромный талант, в бельэтаже здешних домов не бывает раутов, есть лавки, но нет магазинов, по улицам не только гуляют, но и ходят пешком; здесь встают, когда там еще спят, и ложатся спать, когда там еще собираются к вечерним выездам», – так писали о Коломне журналы XIX века.

Здесь-то и живут вдова с дочерью.

Стояла их смиренная лачужка
За самой будкой. Вижу как теперь
Светелку, три окна, крыльцо и дверь.