Литературные герои на улицах Петербурга. Дома, события, адреса персонажей из любимых произведений русских писателей

Дочь генерала А. Д. Буткевича оказалась почти бесприданницей, и от этого ее помолвка с молодым красавцем Александром Татищевым была расторгнута. Екатерина вышла замуж за пожилого польского графа, ученого и писателя, Валерия Венедиктовича Стройновского, который пленился ее красотой. Их венчали в 1818 году в церкви у Покрова. После свадьбы молодожены поселись тут же, на Фонтанке (современный адрес – наб. р. Фонтанки, 167), так как родители Екатерины жили поблизости (современный адрес – наб. р. Фонтанки, 199). В браке родилась дочь, но, по-видимому, Екатерина не была счастлива. После смерти старика-мужа она вышла замуж во второй раз – за генерала Зурова.

Зачем эта дама, кем бы она ни была, нужна в поэме? Возможно, с гордой, но несчастной княгиней особенно эффектно контрастирует жизнелюбивая Параша, сумевшая протащить в дом своего возлюбленного, переодетого кухаркой.

Одновременно с «Домиком в Коломне» написаны «Повести Белкина», которые можно назвать гимном простой жизни и простому счастью. Кажется, после «Евгения Онегина» ни в поэзии, ни в прозе Пушкина герои не будут хандрить, не будут испытывать того, что англичане называют сплином. Они будут страдать от злого рока, переживать ужасные потери, как Евгений из «Медного всадника», будут подвергаться нешуточным испытаниям и ежеминутно рисковать жизнью, как Петруша Гринев и Владимир Дубровский, но скука не будет их терзать. И они будут стремиться к «простому обывательскому счастью». А началось все это с веселой поэмы «Домик в Коломне», так напоминающей озорные новеллы мастеров Возрождения.

Петербург «Пиковой дамы»

На Литейном, прямо, прямо,
Возле третьего угла,
Там, где Пиковая Дама,
По преданию, жила, —

писал в 1923 году Николай Агнивцев. А где же в самом деле жила Пиковая дама?

Пушкин дает нам весьма нечеткие сведения: «…очутился он (Германн. – Е. П.) в одной из главных улиц Петербурга, перед домом старинной архитектуры. Улица была заставлена экипажами, кареты одна за другою катились к освещенному подъезду. Из карет поминутно вытягивались то стройная нога молодой красавицы, то гремучая ботфорта, то полосатый чулок и дипломатический башмак. Шубы и плащи мелькали мимо величавого швейцара. Германн остановился.

– Чей это дом? – спросил он у углового будочника.

– Графини ***, – отвечал будочник».

Прототипом старой графини считали княгиню Наталью Петровну Голицыну – дочь дипломата и сенатора графа Петра Григорьевича Чернышева, в юности бывшую украшением балов Людовика XV, затем фрейлиной Екатерины II («Мы вместе были пожалованы во фрейлины, и когда мы представились, то государыня…», – рассказывает старая графина в «Пиковой даме»). Она прославилась своим участием в любительских спектаклях в Фонтанном доме Шереметева, в которых играла вместе с сестрой Дарьей и великим князем Павлом Петровичем. Их театральные костюмы были роскошны, а бриллианты, украшавшие их, стоили два миллиона рублей. А еще Наталья Петровна прославилась… как храбрый рыцарь. Она принимала участие в конном турнире-карусели и заслужила награду от Екатерины.

Княгиня была смугла, и на ее верхней губе были заметны усики, за что завистницы прозвали ее «усатой княгиней». Она вышла замуж за Владимира Борисовича Голицына, о котором книга «Русские портреты XVIII и XIX столетий», изданная великим князем Николаем Михайловичем, отзывается так: «Он был очень простоватый человек, с большим состоянием, которое от дурного управления было запутано и приносило плохой доход» (сравните у Пушкина: «Покойный дедушка, сколько я помню, был род бабушкина дворецкого. Он ее боялся, как огня»). Молодая княгиня взяла управление имениями мужа на себя и быстро привела их в порядок. В семье родились три сына и две дочери. (У Пушкина: «у ней было четверо сыновей, в том числе и мой отец: все четыре отчаянные игроки, и ни одному не открыла она своей тайны»).

Вернувшись во Францию вместе с мужем, княгиня была принята при дворе Марии Антуанетты. (В доме графини Германн видит на стене «два портрета, писанные в Париже m-me Lebrun[14]. Один из них изображал мужчину лет сорока, румяного и полного, в светло-зеленом мундире и со звездою; другой – молодую красавицу с орлиным носом, с зачесанными висками и с розою в пудреных волосах»). В парижском доме княгини, по словам современников, «собиралось все, что считалось тогда знаменитым по богатству, уму и лаве». Затем по настоятельному приглашению Екатерины княгиня вернулась в Петербург и поселилась в доме на Малой Морской. В пушкинскую эпоху она уже была надменной и гордой старухой, встававшей со своего кресла разве что ради императора, который пожаловал ей статус статс-дамы и неизменно приезжал со всей семьей приветствовать ее в день именин.