Литературные портреты: Искусство предвидеть будущее

«Жан-Кристоф» для Ромена Роллана в куда большей степени миссия, чем литературное произведение. Он взял на себя обязательство «в период морального и социального разложения Франции пробудить дремлющий под пеплом духовный огонь. А для этого прежде всего надо было вымести накопившиеся золу и мусор. Противопоставить ярмаркам на площади[143], лишающим нас воздуха и света, маленький легион отважных душ, готовых на любые жертвы и не желающих идти ни на какие компромиссы»[144]. И ему нужен был герой, который смотрел бы на все «глазами свободными, ясными и искренними, как у тех детей природы, – у тех «деревенщин», которых Вольтер и энциклопедисты переносили в Париж, чтобы высмеивать через их наивное восприятие все смешное и преступное в современном обществе»[145].

Естественно, что вероятным прототипом такого героя казался писателю Бетховен – не только потому, что Бетховен был великим музыкантом, но и потому, что душа этого композитора была великой. Погрузить Бетховена в наш современный мир, описать его гнев, его триумфы и его поражения – ах, как бы это было соблазнительно! И все же не следует думать, что Жан-Кристоф – это Бетховен. Кое-какие подробности жизни Бетховена использованы в той части романа, где рассказывается о детстве героя, немецкого музыканта и сына музыканта, родившегося в маленьком городке на Рейне, но все сходство ограничивается несколькими эпизодами в первых книгах романа. Да, юный Жан-Кристоф существовал в атмосфере «старой Германии и старой Европы», только ведь потом автор поместил его в наш современный мир, где он сделался автономным, и пуповина, связывавшая его с Бетховеном, была перерезана.

Громадная симфония может быть, таким образом, поделена на четыре части. Часть первая: от «Зари» до «Отрочества» – мальчик открывает для себя музыку, узнает, что такое страдание, а благодаря чудесному дядюшке Готфриду – и что такое настоящее утешение. Часть вторая: «Бунт», где Жан-Кристоф восстает против диктата немецкой провинциальной среды. Он становится участником драки между крестьянами и солдатами, убивает офицера и бежит во Францию. Часть третья: «Ярмарка на площади» – прискорбная, но чаще всего, увы, вполне достоверная картина предвоенного Парижа, легкомысленного и пошловатого, но все же сумевшего подарить Жан-Кристофу друга, Оливье Жанена, который является в романе отражением самого автора. (На самом деле Ромен Роллан, как и многие писатели, здесь раздваивается: свою силу он отдает Жан-Кристофу Крафту, а свою истинно французскую тонкость и чувствительность – Оливье.) Часть четвертая: «Подруги» – Оливье неудачно женится и после множества неурядиц погибает во время первомайской демонстрации, а Жан-Кристоф, ранивший в уличной стычке полицейского, вынужден бежать в Швейцарию. Там у него случается роман с замужней женщиной, но такая «запретная» любовь не приносит счастья любовникам и ставит их на порог самоубийства. После неудачной попытки покончить с собой Жан-Кристоф укрывается в горах, где снова обретает и свое искусство, и мужество для продолжения жизни. Он проходит через «Неопалимую купину», он слышит голос Бога – он спасен.

Но что же влекло нас, молодых людей, едва достигших в 1906 году двадцатилетия, именно к этому роману больше, чем к любому другому? Прежде всего то, что, как и во всяком «романе воспитания», романе об ученичестве и начале самостоятельной жизни («Утраченные иллюзии», «Вильгельм Мейстер», «Красное и черное»), мы чувствовали себя счастливыми, узнавая на страницах книги собственные тревоги, собственные надежды, собственные поиски призвания при первых столкновениях и контактах с окружающим взрослым миром. Еще привлекала ненавязчивая философия – очень простые правила поведения, которые преподает герою дядюшка Готфрид, например: «Почитай каждый встающий день. Не думай о том, что будет через год, через десять лет. Думай о сегодняшнем дне. Брось все свои теории. Видишь ли, все теории – даже самые добродетельные – все равно скверные и глупые, потому что причиняют зло… Почитай каждый встающий день… Люби его, если даже он сер и печален, как нынче. Не тревожься. Взгляни-ка. Сейчас зима. Все спит. Но щедрая земля проснется… Жди. Если ты сам добр, все пойдет хорошо. Если же ты слаб, если тебе не повезло, ничего не поделаешь, все равно будь счастлив. Значит, большего сделать ты не можешь. Так зачем желать большего? Зачем убиваться, что не можешь большего? Надо делать то, что можешь… Als ich kann…[146] Герой – это тот, кто делает что может. А другие не делают»[147]. Ромен Роллан сам делал все, что мог, в трудных обстоятельствах и дарил нам мужество, необходимое для того, чтобы также попытаться делать все, что в наших силах. Поэтому мы были ему благодарны.