Литературные воспоминания

Ждите двух больших пакетов через несколько дней. Да непременно

вышлите сюда «Атеней». Если увидите Д. Колбасина, напомните ему, что я жду

от него ответа на некоторые мои запросы. Пишите мне пока в Рим, poste restante.

Я отсюда окончательно выезжаю только 1(13) марта. Жму вам дружески руку и

остаюсь И. Т.

Р. S. Поклонитесь от меня кн. Вязем. да сходите наконец к графине Ламберт

и попросите ее написать мне свое мнение об «Асе», — нужды нет, выгодное или

невыгодное».

* * *

В 1858 году предпринял и я поездку в Европу, после десятилетнего

безвыездного пребывания в России. Любопытно было узнать новые порядки, воцарившиеся на Западе в течение этого времени. Перемен, и нравственных и

материальных, было много. За исключением Берлина, где строительная горячка

началась только с франко-прусской войны 1870 года, старые города .Европы, как

Париж, Вена, Дрезден, сделались почти неузнаваемы. Стремление к роскоши

существовало и до Второй империи, поддерживаемое громадным торговым

производством и обогащением буржуазии; но с Наполеона III оно забыло все

приличия. Повсюду возникали великолепные, как общественные, так и частные

здания, опрокидывались памятники старины, уничтожались исторические дома и

улицы; по примеру Парижа, каждая столица, каждый значительный пункт

населения (за исключением, повторяем, Берлина, остававшегося до поры-времени

старым и грязным городом) как бы решились отделаться от своего прошлого, смыть с себя последние остатки средневекового быта и начать для себя новую эру

существования со вчерашнего дня. Одобрение со стороны многочисленных

рабочих и мещан, заинтересованных в постройках, поддерживало общее

одушевление; но когда наступил кризис, капиталы скрылись в банкирских

конторах, а фабричное производство, превзошедшее потребности рынков и

населения, остановилось; явились для всех — предпринимателей и исполнителей

— разочарование и нищета. До тех пор на улицах европейских городов шел

постоянный пир и праздник. Увеселительные заведения множились со всех

сторон ежедневно, принимая тоже громадные размеры, и в уровень с ними

разрастались вкусы и требования рабочих и мещан, которые уже составляли их

верную статью дохода. Вид общего благосостояния на Западе обманывал

туристов и заставлял их думать, что средства каждого посетителя этих волшебных

замков увеличились по крайней мере в десять раз за последнее время. Зрелище

общего ликования было, действительно, увлекательное.

295

В Берлине я получил венскую телеграмму Тургенева, которая, в отмен

прежних требований явиться в столицу Австрии для свидания с ним, приказывала

не трогаться с места и ждать новых инструкций. Как горячо звал меня Тургенев в

Вену, видно из следующего письма:

«Вена. 7 апреля 1858.

Милый А. Сегодня в 5 час. вечера я приехал сюда, получил ваше письмо в

седьмом и отвечаю в 8. Нечего говорить, как я рад нашему скорому свиданию,—

все это само собою разумеется — приступаю к делу.

Не стану вам повторять моей плачевной истории: вы знаете, что вот уже

скоро полтора года, как бес в меня вселился в виде болезни пузыря и грызет меня

день и ночь. В Италии в течение зимы мне не было облегчения, я не лечился, потому что махнул рукой; однако я теперь хочу попытаться в последний раз, а

именно хочу прибегнуть к совету здешнего врача-специалиста по этой части —

Зигмунда (для этого я приехал в Вену) и по крайней мере месяц лечиться, то есть

дать время этому доктору узнать наконец, что у меня такое, и не ограничиться

советом ехать на воды или чем-нибудь в этом роде. Вы видите, что мне теперь из

Вены выехать невозможно. Я не видал еще Зигмунда — я увижу его завтра и

тотчас напишу вам, что он мне скажет, но я знаю наперед, что он потребует моего

пребывания здесь... Остается вам приехать сюда; разница всего несколько часов, положим даже целые сутки, но я надеюсь, что вы пожертвуете ими для меня. Я

так был бы рад свидеться с вами! Вы видите, что я прикован здесь; мне уже

наскучило попусту советоваться с знаменитостями; я хочу, я должен лечиться —

или уже примириться с мыслию, что жизнь моя отравлена. Батюшка, П. В.!..

Приезжайте! А отсюда ступайте в Лондон — я сам вслед за вами поеду. (Я

должен 15 мая присутствовать в качестве шафера на свадьбе Орлова и в начале

мая на несколько дней буду в Лондоне, куда приедет и Боткин.) Одним словом, я

вас жду здесь. Вы должны приехать. Это невозможно, чтобы вы не приехали; умоляю вас приехать. Остановился я в гостинице Matschakerhoff, Seiles Gasse, №

33. Я жду вас... Боже, что мы переговорим! Завтра от меня еще будет письмо.

Весь ваш Ив. Т.».

Инструкции и явились через два дня в форме письма из Вены от 9 апреля

1858 года, где он описывает свое свидание с доктором Зигмундом и прибавляет, чтобы я тотчас же укладывался и направлялся в Дрезден, так как он сам, после

отсылки своего письма, едет туда и будет ждать меня в Hotel de Saxe. Известие

было очень приятное. На другой же день, через 5—7 часов, я был уже в Дрездене

и в отеле и изумился, встретив цветущего пациента в человеке, чуть не

приговоренном к смерти. Особенно поразительна была у опасно больного его