Читаем Литературные воспоминания полностью

Литературные воспоминания

П. В. Анненков

«Анненков приедет к нам в Зальцбрунн 10 июня/29 мая. Мы получили от него

письмо. Июня 4-го он выезжает из Парижа». Судя по письму Белинского от 16/28

нюня 1847 г., Анненков приехал в Зальцбрунн вечером 29 мая/10 июня и пробыл

там с Белинским весь курс его лечения по 3/15 июля 1847 г. (Белинский, т. XII, стр. 368, 372).

[304] О состоянии здоровья Белинского Анненков, очевидно, сообщал

друзьям в Париж. Н. А. Герцен писала Т. А. Астраковой в двадцатых числах июня

1847 г.: «Анненков уехал к Белинскому и пишет, что нашел его в отчаянном

положении, обещает притащить его сюда, я буду ужасно рада им, теперь мы что-

то сиротливо здесь живем» (ЛН, т, 64, стр. 519—520). Об этом же, только со

ссылкой на письмо Фролова, писал Астраковым и Герцен (ЛН, т. 64, стр. 518).

441

[305] В издании 1880 г. И. С. Тургенев впервые в печати дал точную

датировку рассказа «Бурмистр»: «Зальцбрунн, в Силезии. июль 1847 г.». Там же

Тургенев закончил и рассказ «Контора», Об успехе первых рассказов Тургенева

из «Записок охотника» см. в письме Н. А. Некрасова к В. Г. Белинскому, И. С.

Тургеневу и П. В. Анненкову в Зальцбрунн от 24 июня 1847 г. (Н. А. Некрасов, Полн. собр. соч. и писем, Гослитиздат, 1952, т. 10, стр. 70—71).

[306] Тургенев действительно побывал в Лондоне и снова съехался с

Белинским и Анненковым уже в Париже (см. письма Белинского к жене от 7/19

июля и от 3—4 августа н. ст. 1847 г.—Белинский, т. XII, стр. 380, 388).

[307] Мы все должны пойти в ученье к вам (франц.),

[308] См. об этом в статье М. П. Алексеева «Мировое значение «Записок

охотника» («Записки охотника» И. С. Тургенева. 1852— 1952. Сборник статей и

материалов, Орел, 1955).

[309] Речь идет, очевидно, об отлучках Тургенева в Куртавнель (усадьба

Виардо). С Жорж Занд Тургенев сблизился значительно позднее (см. его

«Несколько слов о Жорж Санд» — Тургенев, т. 11, стр. 266—268). В письмах

Тургенева 1847—1848 гг. встречаются указания на частые встречи с Анненковым

в Париже.

[310] И. С. Тургенев действительно много сделал для «Современника» с

момента его возникновения и до конца пятидесятых годов, будучи не только

одним из основных авторов этого журнала, но и как критик, как публицист, как

собиратель литературных сил. Из «исторических и критических» заметок

Тургенева в первых номерах «Современника» известны: рецензия «Генерал-

поручик Паткуль. Трагедия в пяти действиях». Соч. Н. Кукольника», «Письмо из

Берлина» и «Современные заметки» (I—IV); «затеяны» были статья о немецкой

литературе и статья под названием «Славянофильство и реализм».

[311] Имеются в виду такие выступления Тургенева, как «По поводу «Отцов

и детей» (1868—1869), предисловие к собранию романов в издании 1880 г.

[312] Сам Тургенев главную причину своего ареста и ссылки в деревню

видел в другом — в появлении в 1852 г. в отдельном издании проникнутых

антикрепостническим духом «Записок охотника» (ч. 1 и II). Он писал 8 марта

1869 г. поэту К. Случевскому: «В 1852 году за напечатание статьи о Гоголе (в

сущности, за «Записки охотника») отправлен на жительство в деревню, где

прожил два года...» («Первое собрание писем И. С. Тургенева», СПб. 1884, стр.

155—156), Цензурные материалы, относящиеся к первому отдельному изданию

«Записок охотника», подтверждают догадку Тургенева (см. в книге Ю. Г. Оксмана

«От «Капитанской дочки» А. С. Пушкина к «Запискам охотника» И. С.

Тургенева», Саратов, 1959).

[313] По поводу своей статьи о книге Гоголя «Выбранный места из

переписки с друзьями» Белинский писал Боткину 28 февраля 1847 г.: «Природа

осудила меня лаять собакою и выть шакалом, а обстоятельства велят мне

мурлыкать кошкою, вертеть хвостом по-лисьи. Ты говоришь, что статья

«написана без довольной обдуманности и несколько сплеча, тогда <как> за дело

надо было взяться с тонкостью»... Эффект этой книги был таков, что Никитенко, ее пропустивший, вычеркнул у меня часть выписок из книги, да еще дрожал и за

442

то, что оставил в моей статье. Моего он и цензора вычеркнули целую треть, а в

статье обдуманной помарка слова — важное дело» (Белинский, т. XII, стр. 339—

340).

[314] Примечание Н. X. Кетчера—«Сочинения В. Белинского», ч. 11, М.

1861, стр. 115. Рецензия Белинского на третью часть воспоминаний Ф. Булгарина

действительно была кем-то изуродована, и ее журнальный текст резко отличался

от рукописного. Однако мысль Анненкова о какой-то «терпимости» Белинского

по отношению к его прежним врагам не подтверждается фактами.

[315] Белинский познакомился с книгой левогегельянца Макса Штирнера

«Единственный и его достояние», очевидно, еще в Петербурге (она была

напечатана в России, но в начале 1846 г. запрещена цензурным комитетом). В