Литературный тур де Франс. Мир книг накануне Французской революции

Провинциальные книготорговцы, напротив, были естественными союзниками иностранных издателей – прежде всего в силу сугубо экономических факторов. Они получали возможность торговать пиратскими книгами по ценам более низким, чем цены на оригинальные издания, которые приходилось печатать в соответствии со стандартами качества, предусмотренными в официальных документах. Бумага, расходы на которую составляли примерно половину общей стоимости издания (или даже выше, в зависимости от тиража), за границами Франции была дешевле, а кроме того, пиратские издания можно было печатать, ни сантима не платя авторам за оригинальную рукопись. Конечно, издателям-пиратам приходилось как-то решать проблемы, связанные с контрабандной доставкой товара во Францию, о которых можно судить на примере отношений STN с братьями Мёрон в Сен-Сюльписе или с Февром в Понтарлье. Но зато они могли рассчитывать на союзников из числа книготорговцев в большинстве провинциальных палат синдиков, от Лепаньеза в Безансоне до Пави в Ла-Рошели. Несмотря на случающиеся время от времени сбои, нелегальная система распространения снабжала сравнительно недорогими книгами широкую публику в провинциальной Франции. Этот тип издательской деятельности, основанный на сочетании пиратских и неподцензурных книг, к 1750 году превратился в солидную отрасль производства – к вящему негодованию королевских чиновников, которым совсем не нравилось, когда деньги, минуя казну, утекали к иностранным производителям. И прежняя, основанная на гильдейских привилегиях и привязанная к Парижу система выпуска качественных изданий проигрывала этой индустрии в способности согласовать между собой спрос и предложение262.

Но как измерить спрос? Именно этот вопрос я держал в голове, когда начинал работать с бумагами STN, единственного издательского дома той эпохи, архивы которого сохранились практически полностью. Документы STN позволяют составить представление о спросе на литературу двумя способами: во-первых, там есть письма с заказами на книги, приходившие с 1769 по 1789 год едва ли не из всех городов Франции; во-вторых, сохранились бухгалтерские книги, в которых служащие STN фиксировали и сами заказы, и отправленные по ним грузы. За последние пятнадцать лет я, при помощи своих младших коллег, определил группу наиболее значимых клиентов STN, транскрибировал их письма, подверг их заказы статистической обработке, воспроизвел торговые маршруты, собрал информацию о социальной и экономической ситуации в каждом из городов и оцифровал все исходные рукописи. Подробно со всеми этими материалами можно ознакомиться на сайте robertdarnton.org.

Материалы эти чрезвычайно богаты, однако исходят они, практически целиком, из одного-единственного источника – архивов STN, так что невозможно обойти главный вопрос: может ли случай конкретного отдельного издательства служить мерилом спроса на всю тогдашнюю французскую литературу. Путь к ответу лежит через два дополнительных вопроса: как издатели выпускали книги и как книготорговцы эти книги заказывали? Оба заставляют нас обратить внимание на те важные особенности книжного оборота в Европе раннего Нового времени, что отличают его от современного состояния дел в этой области.