Литературный тур де Франс. Мир книг накануне Французской революции

В положении по-настоящему затруднительном Риго оказался один-единственный раз, и связано это было с довольно легкомысленной книгой о парижской театральной жизни под названием «Дополнения к „Комическому роману“, или Мемуары в память о жизни Жана Монне» (Supplément au Roman comique, ou mémoire pour servir à la vie de Jean Monnet)164. Сперва он отправил заказ на две дюжины экземпляров. Судя по всему, расходилась книга хорошо, потому что четыре месяца спустя он заказал еще сотню. Когда этот необычайно большой заказ дошел до него с задержкой в два месяца, он, кажется, уже успел пожалеть о своем решении: «Мы наконец получили „Мемуары о Жане Монне“, книгу, которая вызвала столько ожиданий и которая не способна эти ожидания оправдать, поскольку это одни напыщенности. Мы не в состоянии понять, как подобное сочинение могло произвести ажиотаж среди людей со вкусом». Он не заказал больше ни единого экземпляра, как, собственно, и остальные клиенты STN.

Риго попросил «Общество» о том, чтобы к основным его заказам в издательстве добавляли на свой выбор «какие-нибудь пикантные новинки» (quelques nouveautés piquantes). Но когда те действительно начали докладывать в его тюки небольшие брошюры на злободневные темы, он заявил, что подобного рода литература «годится только для разносчиков». Он предпочитал солидные издания, в том числе и многотомные вроде «Истории Франции от установления монархии до царствования Людовика XIV» (Histoire de France depuis l’ établissement de la monarchie jusqu’au règne de Louis XIV) Поля-Франсуа Велли165: «Мы возьмем на пробу два экземпляра „Истории Франции“ (Histoire de France) Велли, по 20 томов in-12, а затем примем решение относительно более крупного заказа, если качество книги удовлетворит нашу публику». Через два года он заказал еще два комплекта, потом, три года спустя, – еще четыре. Восемь комплектов двадцатитомного издания, пусть даже и в уменьшенном формате в одну двенадцатую листа, представляли собой более серьезное вложение капитала, чем сотня экземпляров «Дополнений к „Комическому роману“».

Следовательно, если оценивать книжный спрос сквозь призму заказов, сделанных Риго, весьма немаловажно будет – вдобавок к количеству затребованных экземпляров – принимать во внимание такие признаки, как формат и число томов. Если составить по тем перечням, что он присылал в STN, список «бестселлеров», то вторым будут стоять «Дополнения к „Комическому роману“», хотя считать его «бестселлером» было бы ошибкой, а вот «История Франции» не появится там вообще, хотя это издание в конечном счете заняло немало места на книжных полках у постоянных покупателей Риго. С учетом этих особенностей, в заказах Риго можно выделить две основные тенденции: во-первых, это стабильный спрос на сентиментальную беллетристику, представленную романами мадам де Жанлис, мадам Риккобони и Бакюляра д’ Арно; во-вторых, спрос на книги просветителей, и в особенности на сочинения Мерсье, Кондорсе и Вольтера.

Особое положение просветительской литературы в книготорговых делах Риго становится еще более очевидным, если бросить взгляд на его корреспонденцию. Он заказал двадцать пять экземпляров вышедшей в STN атеистической «Системы природы» и написал, что взял бы все сто, если бы у него была уверенность в том, что он получит их вовремя и в целости: «Это упущенная возможность крупных продаж» (un coup manqué), – с сожалением добавил он. Он собрал множество подписок – в общей сложности восемьдесят четыре – на «Энциклопедию» in quatro, а в ноябре 1779 года, как только до него дошли слухи о том, что где-то в Швейцарии печатают «Исповедь» Руссо, он тут же попросил STN отправить ему большую партию. В итоге книги он получил от другого поставщика, вероятнее всего, от Типографического общества Женевы, которое и осуществило в 1782 году посмертное издание полного собрания сочинений Руссо, куда вошла и первая часть «Исповеди». На протяжении десяти предшествовавших лет Риго заказал двадцать один комплект сочинений Руссо, в разных изданиях, от одиннадцатитомника in octavo до двадцати одного тома in duodecimo. Некоторые книги, вроде «Руссо судит Жан-Жака» (Rousseau juge de Jean-Jacques), расходятся плохо, заметил он, к тому же к июлю 1782 года Руссо напечатали в таком количестве, что рынок был затоварен.