Литовское государство. От возникновения в XIII веке до союза с Польшей и образования Речи Посполитой и краха под напором России в XIX веке

Во-вторых, если соединение Литвы с Польшею принесло гибель для первой, то для второй оно оказало огромную услугу (правда, временную): это соединение внесло в одряхлевшие и разрушающиеся члены Польского государства жизненные силы, придало им новую энергию и таким образом отсрочило падение его еще на четыре столетия, а главное: дало полякам более простора для жизни, так как они незадолго до этого потеряли свои владения на западе и севере, а вследствие сего им тесно сделалось жить дома: они задыхались в своей песчаной равнине[122].

В-третьих, наконец, особенную же услугу соединение Литовского государства с Польским оказало Московско-Русскому государству: оно облегчило ему собирание Руси, а впоследствии дало возможность покорить Литву и Польшу, именно: Литва, соединившись с Польшею, во-первых, бросила свое наступательное движение на Московско-Русское государство и отказалась от собирания Руси: ей теперь впору только было бороться с Польшею и отстаивать свою независимость, которую та хотела уничтожить, а во-вторых, Литва и Польша, взятые вместе, обессиленные борьбою из-за национальных принципов и имея во главе монархическую власть, «ограбленную до последней нитки» в этой борьбе, не в состоянии уже были, даже и после окончательного соединения в 1569 г., отразить удары, наносимые им обоим Московско-Русским государством, могучим своим единством и крепким монархическою властию, результатом чего было не только окончательное собирание Московско-Русским государством удельной Руси, но и политическая смерть Литвы и Польши под напором грозного соседа.

Таким образом, с точки зрения нашей, современной, XIX в., оказывается, что соединение Литовского государства с Польским в 1386 г., собственно говоря, принесло пользу одному только Московско-Русскому государству; поэтому факт соединения Литвы с Польшею для развития Русского государства должен считаться в высшей степени важным и знаменательным.

Дальнейшее изложение истории Литовского государства будет наглядным доказательством всего вышесказанного.

Крещение литовцев в католичество. В 1387 г., в конце октября, Ягайло с своею супругою и многочисленною свитою, состоявшею из духовных и светских лиц, прибыл в Вильну и открыл сейм; на этот сейм король пригласил своих братьев и всех удельных князей с их боярами. Но из братьев явилось на сейм только четверо, из них трое родных: Скиргайло Трокский, Владимир Киевский и Дмитрий-Корибут Северский и один двоюродный – Витовт Гродненский. На этом сейме решено было крестить всех природных литовцев обоего пола и всякого звания, за исключением жмудин; русских же православных, а равным образом и тех литовцев, которые приняли православие уже раньше, постановили на сейме не принуждать к перемене религии и не касаться их; но последнее постановление не было исполнено: есть известие, что даже сам Ягайло некоторых своих вельмож, не желавших изменить православию, казнил. Для большего поощрения литовских бояр к принятию католичества Ягайло 20 марта того же года издал следующие постановления: во-первых, каждый литовский боярин, принявший католичество, имеет полное право распоряжаться своим имуществом как ему угодно и выдавать дочерей за кого угодно, по личному усмотрению (раньше литовские бояре не имели этих прав); во-вторых, все литовские бояре, перешедшие в католичество, освобождаются от всех личных повинностей, за исключением помощи при постройках крепостей и военной службы на собственный счет; в-третьих, наконец, всем литовским боярам-католикам предоставляется право самого ускоренного действия правосудия в своих округах. С отступлением же от католичества все вышеозначенные льготы терялись. Чтобы привлечь горожан к принятию католичества, им обещано было, в случае перехода в эту религию, немецкое или так называемое «Магдебургское» право[123]. А чтобы приохотить простой народ к принятию крещения, Ягайло распорядился заготовить множество белых свиток для раздачи новокрещеным. Кроме вышеозначенных постановлений, виленский сейм издал еще следующее: если лицо католического исповедания вступит в брак с лицом православного исповедания, то это последнее обязано принять исповедание первого, в противном случае брак будет считаться недействительным и лицо, нарушившее этот закон, подвергается строгой ответственности.