Литовское государство. От возникновения в XIII веке до союза с Польшей и образования Речи Посполитой и краха под напором России в XIX веке

Борьба Ягайлы с Андреем Полоцким. Польские магнаты, возложивши корону своего государства на голову Ягайлы, имели в виду подчинить своей власти все области обширного Литовского государства с правом хозяйничать в них так, как дома, но в этом они горько ошиблись, как увидим ниже. Чтобы осуществить эту мысль, польским магнатам необходимо было уничтожить в литовских областях удельную систему, но это было решительно невозможно, тем более что там в это время существовали крупные удельные князья, а иметь с ними дело было нелегко, да к тому же многие из них (если не большая часть) и по вере, и по национальности близко стояли к Московскому государству и в случае опасности могли опереться на него, что они действительно, как увидим после, и делали потом. Наиболее крупными удельными владетелями в Литовском государстве при Ягайле были следующие внуки Гедимина: Андрей Ольгердович; это был самый старший внук Гедимина и самый сильный и энергичный; он владел в это время Полоцком, Феодор Любартович, владел Владимиром-Волынским, Владимир Ольгердович – Киевом, Александр Наримунтович – Пинском, братья Кориатовичи – Подольем, Витовт Кейстутович – Брестом, Гродною и Луцком, Димитрий-Корибут – Новгород-Северском, Михаил Явнутович – Заславлем, Вигонт – Керновом, Симеон-Лугвень Ольгердович – Великим Новгородом и т. д. Кроме того, на Волыни, в Полесье и в Чернигово-Северской земле оставалось еще много мелких удельных князей из потомков Владимира Святого, каковы: Пинские, Слуцкие, Острожские, Новосельские, Одоевские, Воротынские, Бельские и др. Все эти князья далеко не были расположены к затеям польских магнатов, да и на самый факт соединения (хотя и не полного) Литовского государства с Польским взглянули весьма враждебно, и некоторые из них сейчас, после этого соединения, постарались высказать свой протест. Сначала его высказал самый старший сын Ольгерда Андрей Полоцкий, потом Витовт Кейстутович, а за ним последовал целый ряд протестов других князей.

Не прошло и трех месяцев после бракосочетания Ягайлы с Ядвигою, как Андрей Полоцкий[125], воспользовавшись неудовольствием русского населения на великого князя за соединение Литвы с Польшею, решился отнять виленский престол у Ягайлы. Для этой цели он соединился с смоленским князем Святославом Иоанновичем и немецкими рыцарями[126]. Но союз Андрея с немцами был громадною его ошибкою: и русское, и литовское население хорошо знало, что за народ немцы и к чему они стремятся, а потому не вполне поддержало Андрея в его борьбе с братом, следствием чего было поражение как самого Андрея, так и его союзника Святослава Смоленского. Полоцкий князь был разбит самим Ягайлою при помощи Скиргайлы, причем Андрей попался в плен и просидел в одной из польских крепостей несколько лет. А Святослав Иоаннович разбит был Скиргайлою при помощи Корибута (Димитрия) и Лугвеня (Симеона), причем сам смоленский князь был убит, а два сына его – Юрий и Глеб – попали в плен[127]. Последняя битва происходила на реке Верхе, притоке Сожа.

Скиргайло, великий князь литовский 1388–1392 гг

Борьба Ягайлы с Витовтом. В двух вышеозначенных битвах, как мы видели, главным помощником Ягайлы был Скиргайло. За это король, удаляясь в Польшу, сделал его великим князем Литовским. В конце 1387 г. Скиргайло венчался великокняжеским венцом в виленском костеле Св. Станислава. Но Ягайло, назначая Скиргайлу великим князем, не отдал ему Вильны: он поручил ее поляку Клименту из Москажева; Скиргайло же жил в Троках.

Характер нового великого князя Литовского Скиргайлы польские историки описывают самыми мрачными красками: по словам их, он был дерзок, жесток и не дрожал ни пред каким злодеянием; был постоянно не в трезвом виде и вследствие этого невыносим для окружающих, которые никогда не могли считать себя безопасными в его присутствии. Иначе отзываются о нем православные летописцы: те называют его князем чудным и добрым. Причина такого разногласия понятна: Скиргайло оставался верен православию, а потому любим был русским народом. Во всяком случае, Скиргайло был человек очень умный и дельный; отлично понимал медицину, знание которой он нередко прилагал к излечению больных своих подданных.