Лицей 2017. Первый выпуск

Встану не благословясь,
Выйду не перекрестясь,
Пойду ни путем, ни дорогою,
А змеиными тропами
И звериными норами.
Дойду до лесу.
За большим дубом,
Широким срубом
Баня стоит.
Без стука зайду,
Что ни доска, то скрип-скрип.
И пятьдесят шесть бесов
С десятью бесятами сидят
В сто тридцать пять глаз глядят,
Один бесенок — безглазка.
Скажу им: здравствуйте,
Мои дорогие бесы с бесятами,
Взвейтесь вы все разом,
Облетите, весь мир обсмотрите,
Со всех несчастливых
Тоски наскребите —
С брошенных, обманутых,
Забытых и покинутых,
Вдов, сирот, разлюбленных
Детьми-родителями,
Мужьями-женами,
Силами, волею
Оставленных.
Принесите тоску к красной девице Зазнохе
В гордое сердце.
Проковыряйте ножичками
Гордое сердце,
Посадите в него тоску черную,
Болящую-скребущую
В кровь ее упертую,
В печень, суставы.
В семьдесят семь суставов и полусуставчиков,
Главную жилу становую,
Чтобы красная девица Зазноха
Горевала по рабу Божьему Евгеньеву
Во все суточные без передышки.
Чтобы от меня не отвлекалась
Ни на радости, ни на горести,
Ни на пустоту-кражу.
Я — прихожусь единственной радостью ей,
Я — прихожусь единственной горестью ей,
Я ей — единственный.
Чтобы я казался ей милее
Отца-матери,
Сестры-брата,
Подружек-дружочков,
Мужика-тела,
Мужика-башки,
Красивого платья,
Уютного дома,
Золотой казны.
Слова на ключ запру.
Замо́к в пруду утоплю,
Ключ дурным словом назову-спрячу,
Никто никогда не найдет — не догадается.

3

И никаких снов не виделось. Просто в два ночи Саша проснулась от тянущего возбуждения. Оно толклось в животе и влажно лизало промежность. На память дошла до ванной, закрыла щеколду, стащила поочередно штанины с нарисованными глупыми коровами. Над головой бредила соседская стиральная машина. Ночью стирать дешевле, и неважно, что дети спят, а идиотам-взрослым на работу. Саша села на унитаз, развела ноги, приложила туалетную бумагу под сборище рыжих волос. Бумага сразу вымокла. Саша тихо простонала и опустила на себя руку. Ничего и никого не представлялось рядом, просто самовоспалялось. Мысли и вовсе вышли из тела, повисли рядом на крючках, уткнулись в полотенца, принялись ждать. Все затянулось на долгие минуты. Машина сверху переключилась на истеричное полоскание, этажом ниже нажали слив, в доме напротив кому-то стало плохо с сердцем. На бортик ванны присел тутошний домовой, вылупил на хозяйку желтые глаза, разинул черную пасть, задрожал мохнатым телом, замахал рыжим хвостом. Но почти сразу застыдился, проохал неслышное людям: «Грех-грех!» и вылез через окошко на кухню.

После Саша сидела, дыша астматиком и растекшись по унитазу в потяжелевшей от пота майке. Когда встала, поскользнулась и ухватилась за бок стиралки. Коленками встала на кафель и принялась вытирать тряпкой. Та казалась бесполой, не половой. Стоя под душем, Саша увидела на стене отвалившийся кусок краски в виде застежки и не удивилась. Вернулась в комнату в прежних неумных коровах, отыскала новую футболку и забралась в постель. Небо протаскивало белое утро. Саша сложилась под одеяло и улыбнулась в потолок. Муж перевернулся с живота на спину и продолжил спать.

3.1

Раба Божья Зазноха,
Пусть тебе будет плохо
Без меня, раба Божьего Евгеньева,
Чтобы ни мысельки без меня не думалось,
Чтобы ни шажочка без меня не ступалось,
Чтобы ни кусочка без меня не елось,
Чтобы ни глоточка без меня не пилось,
Чтобы ни стежочка без меня не шилось,
Чтобы ни денечка без меня не жилось.
Аминь.