Лицей 2020. Четвертый выпуск

Всё круто, мы сидим на подоконнике, пьём вино из бокалов и разговариваем. Но что-то не так. Чего-то не хватает.

«Давай позовём Никиту».

Я говорю: нет. Он учится. А мы пьём. Пусть занимается, давай не будем ему мешать. Я говорю так, потому что знаю: он точно не приедет.

«Я напишу ему!»

И Соня пишет. Она почему-то уверена, что он сорвётся и прибежит. Я знаю, что ему нужно готовиться к теории вероятности, но не говорю. Мы спорим на сто рублей и жмём руки. Никита не выходит на связь.

Я и Соня наедине. После того как тема Никиты исчерпана, мы смотрим друг на друга и чувствуем неловкость. Мы разучились общаться без него?

Соня захлопывает ноутбук и говорит: «Он приедет. Я уверена. Знаешь, почему он не выходит на связь? Он сейчас спешит на последнюю электричку. Когда там последняя электричка из Одинцова в Москву?» Она принимается искать в телефоне. Её уверенность поражает. Спорим ещё на сто рублей. Итого двести.

Но через пару десятков минут и она перестаёт ждать. Сегодня мы будем вдвоём. Соня предлагает посмотреть фильм. Какой? «Ирония судьбы». «Ирония судьбы»? Но сейчас февраль! Ладно. Я люблю этот фильм, он даёт надежду. Он немного о том, что, если напьёшься и выпустишь всё из-под контроля, то придёшь к лучшей жизни. Соне нравится моя теория. Я сижу и рассуждаю на правах пьющего стрелочника, который, пуская поезда под откос, почему-то думает, что, улетая ко всем чертям, они всё-таки достигнут места назначения.

Хотя. Сейчас мы с Соней пьём вино, и мне кажется, если мы поговорим наконец по душам, всё наладится и эта народная мудрость вполне оправдает себя. Правда, пока фильм загружался, мы уже перехотели его смотреть.

Соня замирает на диване: «Он точно приедет. Я уверена, смотри, через полчаса он будет под этими окнами».

Мы снова спорим на сотку. Триста. Соня предлагает пойти во «Фрайдис», съесть по бургеру. Собираемся.

— Знаешь, всё-таки, мне кажется, он приедет, — выдыхает она, надевая сапоги.

Я закатываю глаза и застреливаюсь из ложки для обуви. Четыреста.

На улице уже не вечер, а густая ночь, воздух стал морозным. Так холодно, что немного больно. Мы идём по пустым улицам. Встречаем чёрную собаку, которая сначала замирает и, кажется, вот-вот залает, но потом как будто улыбается, нюхает наши руки, облизывается. Мы приглашаем её с нами во «Фрайдис», но сзади идёт её хозяйка — маленькая бабушка. Собака остаётся без сочного бургера, приготовленного на гриле.

Дальше идём одни. На улице ни души.

«Ти Джи Ай Фрайдис». Ресторан пустой. Хостес спрашивает: «Вас ожидают?» Она шутит? Кто нас ожидает? Кроме нас, в ресторане никого нет! «Фрайдис» — это не просто ресторан. Это ресторан с официантами в смешных шапочках. Нас обслуживает дико грубый парниша, который, заигрывая как сука, хамит нам на весь зал. В котором, впрочем, никого нет. Понятно, он просто на нас запал. У него шляпка как у заводной обезьянки.

Соня снимает всё вокруг. Предлагает сфотографироваться и выслать фото Никите (её одержимость Никитой выглядит болезненно), но интернет такой слабый, что не получается.

— Электрички уже не ходят, — заключает она, глядя на часы, — но, может быть, он приедет на такси?

Пятьсот.

Мы заказываем два чизбургера, которые случайно оказываются самыми вкусными в моей жизни. Грубый официант спрашивает: «Ну и чё? Вкусно вам?» Мы улыбаемся и тоже подбрасываем по шутке. Я шучу про жалобную книгу, Соня шутит про чаевые.

Сидим. Под стойкой, незаметно для официанта, передаём друг другу маленькую бутылку из-под воды, в которую мы перелили вино. Лучший момент, чтобы поговорить откровенно. Что-то странное происходит между нами двумя и в нас самих, давно пора это обсудить… Нам хорошо вместе: я смахиваю пепел с её колготок, говорю, что ради неё переехала в Москву. Она в который раз удивляется.

Видимо, опасаясь услышать от меня что-то страшное, Соня начинает говорить первой.

— Мне очень нравится, когда мы проводим время втроём. Я просто хочу, чтобы было как раньше.

— Поверь, все хотят.

Мы втроём стали как семья. Дружная пьющая семья. И никто не хочет, чтобы это закончилось. Да, мы с Никитой стали чаще видеться без Сони. И мы тоже боимся потерять её в этом. Но она боится так сильно, что помогает этому случиться.

— Единственное, чего я боялась, что ты бросишь меня ради этого мальчика… что ты променяешь МЕНЯ на этого человека, которого ты знаешь пару недель…

— С чего мне это делать? Я дорожу тобой.

— Теперь я понимаю, но раньше я думала… что вы с ним отвернётесь от меня.

— Не бойся. Что бы ни случилось, я хочу остаться с тобой.

Я сейчас готова что угодно сказать, лишь бы её успокоить.

Соня нервничает. Странные вопросы начинает задавать.

— А-а, — вдруг понимаю я. — Конечно, я не собиралась тайно с ним переспать! Как ты вообще могла такое подумать?! Ха. Хотя это было бы забавно. Совсем как в тот раз, когда ты переспала с парнем, который мне нравился, и только через полгода призналась. Ладно, я обещала не злиться на тебя за это.

Соня моргнула. Коротко. Без раскаяния. Мы улыбнулись. Нельзя дружить двум девушкам, у которых одинаковые вкусы на парней, это же понятно.