Лицей 2020. Четвертый выпуск

— Нет, — говорю, — такого у меня в мыслях не было.

На самом деле было поначалу. Но потом меня стало затягивать со страшной силой, не похожей на те силы, что затягивали меня раньше.

— Тогда зачем? — спрашивает она.

Я долго думаю, подбираю слова, на выходе получаются одни штампы:

— Я, кажется, люблю его и хочу прожить с ним жизнь.

— Пф, — прыскает Соня. — Ты же знаешь, что не сможешь.

— Знаю, что не смогу.

— И на это сомнительное удовольствие ты хочешь меня променять? Мне хотя бы хватило сил это признать и не впутываться!

«Ты просто ему не понравилась! — чуть не вырвалось у меня. — Ему даже твой запах противен».

— Ну так и зачем он тебе нужен? — Мне на секунду показалось, что у неё в глазах блеснули слёзы. — Ты же как кошка: поймаешь птицу, поваляешь, голову ей оторвёшь и пойдёшь.

Да. Соня знает меня. Знает лучше, чем я себя знаю. Я иногда могу забыть, что я дрянь. Соня помнит это всегда. Она напирает:

— И ты променяешь это на нас?

И я променяю это на нас? Я не хочу ссориться с ней. Это хуже, чем ссора в семье. Семьи объединяются по зову гормонов, есть что-то животное в этой связи.

Любовь проходит. Есть у неё такое прекрасно-дерьмовое свойство. Я ли не знаю. Найти человека, с которым готов прожить жизнь, — вот что трудно. Могла бы я терпеть её всю жизнь? И вытирать за ней грёбаную зубную пасту с зеркала? Мы можем уехать из этой холодной страны. Бостонский брак. Мимолётные связи. Тусовки. Не знаю.

Соня говорит:

— Ты же знаешь, что я люблю тебя?

Она наклоняется и обнимает мою шею руками. Я кладу щёку ей на плечо. Мы застываем.

— Я тоже тебя люблю.

И не понимаю, в каком смысле. Мы сами себя не понимаем.

Парень в шляпке, который наблюдает за нами из дальнего угла бара, вообще ничего не понимает.

— Если любишь, — говорю я, — доверяй мне. И всё будет как раньше.

Спрашиваем, можно ли счёт, и грубый официант говорит: «Нет». Соня смеётся: «А, ну тогда мы просто уйдём».

Обратно идём молча. Забавно, как Соня с Никитой перетягивают моё внимание, делят меня, совсем как мои родители, когда разводились. Правда, тогда меня никто не спрашивал.

В подъезде курим, сидя на ступенях.

— Видишь, мы можем быть вдвоём. И без этого ботаника, — говорит Соня.

Я соглашаюсь. Мы поднимаемся. А у нашей двери стоит Никита.

Напитки! Музыка! Громкость на полную. Повсюду сигаретный дым. Смеёмся без остановки. Похоже, мы сошли с ума. Я и Никита всё подбираем момент, чтобы уединиться. Соня чувствует подвох, но всё-таки соглашается сыграть в камень-ножницы-бумага на то, кто пойдёт за сигаретами.

— Я играю по рандому, — говорит Никита.

— А я по прошлой памяти, — отвечает Соня.

— А я просто выкидываю руку.

Несмотря на это, я всё время выигрываю. По волшебной случайности Соня проиграла и, жутко раздосадованная, надевает пальто. Как только дверь за ней закрывается, я спрашиваю:

— Как ты это сделал?

— Было сложно, — улыбается Никита.

— Больше нельзя рисковать, нам нужно вернуть всё как было.

Его улыбка пропала.

— Ладно. Всё будет хорошо, — он как будто успокаивает сам себя. — Она уедет в Питер, мы отвлечёмся друг от друга, а когда она вернётся, будем общаться как раньше.

— Или… мы можем встретиться, когда она будет в Питере, — холодно комментирую я.

Такой радости в глазах Никиты я ещё не видела.

— Да-да-да.

Ты ведь умеешь хранить секреты? Он ответил, что умеет. Он хочет поцеловать меня. Мы совсем близко.

Входит Соня. Мы отпрыгиваем в разные концы комнаты и делаем вид, что всё нормально. Немая пауза.

— Мы тут как раз обсуждали… — начинает Никита, — Кое-что… тебе пока рано знать.

— Подарок тебе на день рождения, — шёпотом объяснила я.

Выглядело убедительно.

— Что-то вы рано, — сказала Соня скептически и выложила сигареты на стол.

Глава 10

Электричка ушла прямо перед носом. Всё, двери закрылись, она отъехала, фак. Ну, я пофакала ещё немного, иду к табло смотреть расписание. Но, только останавливаюсь, слышу мужской голос из-за плеча: «Ну что? На этот поезд ты не успела, теперь только в 9:36?»

Поворачиваюсь со взглядом злой собаки, а это, оказывается, наш Федя-маркетолог. Поднять глаза приходится выше — Федя-то огромный.

С Федей мы познакомились пару дней назад. Коммерческий директор позвал меня к себе в кабинет и представил: Фёдор. Высокий, крупный мужчина, лет тридцати на вид. Извилистая морщина посередине лба, похожая на знак подобия. Вот такая: ~. На Феде была голубая рубашка в тонкую белую полоску. Настолько офисная, что я на секунду заскучала по своей работе дома в пижаме.

— Нас ждёт много интересного, — с азартом говорил он. — Будем работать вместе. Я практически всё время здесь, кроме тех моментов, когда езжу по магазинам.

— Звучит так, как будто вы шопоголик.

Мы посмеялись.

— Люблю распродажи, — подбросил он.

Мы с Фёдором пока вдвоём в отделе маркетинга. Скоро наймут ещё менеджера по рекламе. Нам придётся всё делать с нуля самим. Меня это устраивает: на прошлой работе я занималась тем же, только денег особо не получала.

— Ну надо же! — удивляюсь я, стоя у табло.

Он спрашивает, что со мной. Да так, ничего, испугалась.