Лицей 2020. Четвертый выпуск

— Знаешь сколько людей из группы вышло? Триста. За две минуты. Чёртов монах.

Я смотрю из окна на белую площадь, там Дионисий. Стоит размышляет, выкидывает что-то в урну и уходит. Делать нечего. Сажусь, пью чай, ставлю сериальчик. Подрываюсь. Выбегаю из дома. Подбегаю к мусорке, немного ковыряюсь в ней. Нахожу. Внутри стаканчика из-под кофе бумажные носовые платки.

Глава 14

Смотрю, поезд в метро подъехал — думаю: «Не побегу». И действительно — уходит.

На платформе электричка моя урчит, готовится двери закрыть. Ох, давай без меня. В итоге пришла на работу позже на двадцать минут. Но это не страшно, потому что половины офиса вообще нет. Мы, русские люди, в праздники не умеем работать. Кто сидит в интернете, кто слоняется. Страна отдыхает, работать не с кем.

Через два часа заявился Федя. В голубых джинсах с замытым на колене пятном крови, в широкой белой рубашке (по его собственному признанию, одолжил у бабушки, к которой заехал по дороге принять душ).

— Федь, — говорю я, — ты где бегаешь? Тебя генеральный директор ждёт.

— Как ждёт? — Его голубые глаза вылезли, как у рыбины. — Она говорила, её не будет сегодня.

— Только что заходила.

— Ох, — Федя схватился за голову, — она опять меня будет ругать, что я со своими старыми друзьями встречался.

— А ты ей скажи, — советует Юля. — Христос пришёл не к праведным, а к грешным. Вот и я к своим друзьям пришёл.

— Кошмар, — сокрушается Федя и причёсывается рукой. — Ладно, иду. Как ты там говорила? «Христос пришёл не к праведным, а к грешным. Вот и я к вам пришёл»?

— Ага. Беги давай.

— Я что-то пропустила? — решила уточнить Сабина, когда он вышел. — Ведь в том крыле пока пусто.

— Да, пусто, — говорю я.

Вернувшийся Федя со мной долго не разговаривал. И разговорился, только когда Рома заглянул посидеть на чёрном икеевском диване, который вчера привезли в наш кабинет. Рома пытался отвлечь нас от имитации труда.

— Значит, решили поститься? Так держать.

— Да, — говорю, — у нас челлендж.

— Сорок восемь дней без животной пищи, — проснулся Федя.

— И как вам?

Я говорю:

— Да нормально. Мне ок. Я себя сильно не ограничиваю. Хочу халву ем, хочу — пряники. Если постные.

— А по ощущениям? Есть что-то новое?

— Фигня в голову лезет, — откликнулся Федя.

Я спрашиваю Рому:

— Ты с этим что делаешь? Когда в голове находишь всякие мысли.

— Ну, я отвечаю обычно: «Спасибо за предложение, мы вам перезвоним». Как Господь делал, всё ведь в Евангелии было, — Рома потянулся на диване и устроился поудобнее. — Мысли, они как ягоды в ведёрке. Положил — всё, твои…

— Не положил, — продолжаю я, — идёшь с пустой головой.

— Хотел я вам идею рассказать хорошую. А потом Надя пришла и всё испортила.

— Надя — это я, — замечаю гордо.

Потом исправляюсь:

— Ладно. А вот если ты говоришь: «Спасибо, не надо», — а тебе в ответ: «Как не надо? Раньше-то надо было. Ты же такой-сякой». И давай чихвостить.

— А ты отвечай, как старец Паисий учил: «Когда диавол говорит тебе: „Ты грешница“, отвечай ему: „Ну а тебе-то какое до этого дело?“»

Тут у меня звонит рабочий телефон. Коммерческий директор зовёт к себе в кабинет.

— А я знаю главную тайну компании, — говорю я Роме, выходя из кабинета. Он почему-то начинает хмуриться. Неужели так хотел рассказать её сам?

Сажусь напротив коммерческого директора.

— Вы давали Георгию доступ к данным покупателей? — спрашивает он.

— Нет, — говорю, — бумагу видела, но пока не давала.

— Почему?

— У меня есть подозрение, что он пока не очень освоился…

— У меня тоже есть некоторые подозрения, — кивает он.

«Надеюсь, они не касаются меня?»

— Ладно, — говорит он, — не давайте, пока не убедимся. После того как работник гальванического отдела украл базу контактов епархий… лучше не торопиться.

Когда прихожу обратно, Ромы уже нет, зато сразу за мной входит заплаканная Ксюша, бледная и грустная.

— Ребят, помолитесь, кто молится. За новопреставленного некрещеного младенца Матвея.

— Что случилось? — быстро отозвалась Юля.

— У сестры моей двоюродной. — Она начинает утирать слёзы. — Ехали на крещение. Попали в ДТП, вроде ничего серьёзного, сразу разъехались. Ребёнок сзади в креслице был, его осмотрели — всё хорошо. Поехали дальше. А на месте, когда уже приехали, мальчик без сознания. Скорую сразу вызвали. Оказалось, ударился головой. — Ксюша закрыла глаза рукавом.

— «Новопреставленный» — это какой? — спросила я Юлю, когда Ксюша попрощалась и вышла.

— Это значит недавно умер.

По пути в курилку встречаю Георгия. Он идёт со мной, хотя сам не курит. Стреляет у меня сигарету и начинает выспрашивать:

— Что-то в компании все на стрёме, да? Мне даже данные покупателей не дают. Как работать — непонятно.

— Мы эти лиды добываем по́том и кровью.

— Я знаю, как вы их добываете. Кстати, сдаётся мне, этот человек не знает, на что они идут. А если бы узнал?

«Если бы узнал, то не стал бы на нас работать, понятное дело».

— Так что достаются они вам легко, а даром взяли — даром отдавайте. Слышали такое?

— Хватит. Они вам не нужны, — говорю.

Он замолкает и смотрит удивлённо. Я продолжаю:

— Это вы коммерческому директору можете рассказывать, а я-то понимаю.