Лицо другого человека. Из дневников и переписки

Все это имеет силу и даже еще в наивящем виде для образов и представлений о лице человека и собеседника! Когда сведения и впечатления о человеческом лице приобретают для меня известную законченность, это значит, что я успел достаточно интерполировать в слитный образ те данные, всегда более или менее отрывочные, которые дошли до меня от данного собеседника в опыте. И интерполяция здесь почерпается мною не откуда-либо из другого источника, как из меня самого, из моей нравственной личности! Представление мое о моем собеседнике – это гипотетический проект человеческого лица, составленный мною по интерполированным данным опыта и ради практической потребности войти в соприкосновение с данным лицом, жить с ним, делать с ним общее дело.

Евангельский совет «не судить», т. е. не осуждать собеседника, грозящий тем, что тут ты сам судишь и осуждаешь себя, говорит: когда интерполируешь лицо ближнего и собеседника в другую сторону, заканчивая образ его в отрицательную сторону, тем самым предрешаешь для самого себя возможность совместного дела с данным человеком, и притом на основании твоих собственных отрицательных черт, которыми ты интерполировал своего собеседника! Собеседник твой таков для тебя, каким ты его заслужил! Тем, что не заканчиваешь его образ и не произносишь над ним окончательного суда, открываешь себе возможность его идеализировать, любить, проектировать и осуществлять вместе с ним новую лучшую жизнь!

Строить и расширять жизнь и общее дело можно лишь с тем, кого любишь; любить можно лишь того, кого идеализируешь; а идеализируешь лишь того, относительно кого ты допускаешь возможность лучшего и большего, чем он кажется сейчас; т. е. прогрессивная, ширящаяся, взаимно спасающая жизнь возможна лишь с тем собеседником, которого ты интерполируешь и проектируешь лучшими чертами, которые ты можешь почерпнуть в своих собственных нравственных ресурсах! ‹…› «Любовь все терпит, всему веру емлет, не завидует, не ищет своего». ‹…› Оттого-то она, и только она, открывает возможность общего человеческого дела на ниве Божией.

5 марта 1921

Что собственно говорим мы о существе, когда отзываемся о нем, что оно «глупо»? ‹…› В сущности, мы здесь даем уже моральную характеристику, ибо в наше понятие «глуп» входит момент долженствования. ‹…› Это тотчас и обнаруживается в том, что как только ближайшее изучение биологии этих существ научит нас понимать, насколько целесообразны и разумны по-своему поступки этих животных, как только мы научимся понимать поступки животных с точки зрения их собственных интересов, мы тотчас перестаем говорить, что они глупы. ‹…› Раз по-своему имеет смысл, уже удовлетворяет и долженствованию. ‹…› Уж если по отношению к так называемой мертвой природе оказывается нужным сначала понять смысл явлений в них самих и потом пытаться высказываться о том, насколько явления подлежат переделке, то это тем более в отношении живого существа и, еще более, человека! Нужно было понять, что архитектура пчелиного сота имеет в виду предельную экономию времени и труда, а расположение перелетных птиц в летящей стае предполагает наименьшее сопротивление ветру, чтобы перестать быть слепою гадалкою и стать разумным понимателем реальности! ‹…›

Что может быть ужасней событий, в которые вовлечена Россия после 1917 года? И однако, достаточно внимательное всматривание научает понимать, что тут все обусловлено тончайшими нитями, все имеет слишком глубокий и полный смысл, чтобы начинать легкомысленный суд и принимать еще более легкомысленные решения, указывать с определенностью, кто тут «виноват» и кто «не виноват», а «жертвочка невинная». ‹…› «Виноватого» приходится искать глубже и раньше! ‹…› Но более глубокое историческое проникновение и там не дает нам найти какого-нибудь «несомненного и первичного, окончательного виновника»! Постепенно мы доберемся до ясного положения, что виноваты ми все, все до единого, подобно тому, как в заболевшем организме нет небольных клеток, и болезнь коренится так или иначе в жизнедеятельности каждой из них!

Виноват общий во всех нас и в каждом конкретно живущий грех. Активность и требуется со всею силою в отношении именно его! Враг твой в грехе, а грех внутри тебя! Последняя и настоящая работа должна бить здесь!

Но, как открыло нам христианство, грех, этот последний и подлинный враг, побеждается лишь милосердием! Борьба милосердия против греха должна идти до крови и смерти! Но, чтобы милосердие было сильно победить до конца, оно должно бить Божественным! Так мы опять и новым путем приходим к христианству. Именно здесь одно из простых изложений того, как закон возмездия, закон добра и зла, переходит к высшему закону ‹…› – закону Милосердия.