Лицо отмщения

– Если ты не будешь терять здесь времени, она останется жива, – донеслось из темноты и тотчас же в ней зажглись уже виденные прежде горящие внутренним пламенем глаза.

– Что я должен сделать за то?

– За то – ничего, – с легкой досадой отвечал его собеседник. – Примерно в тридцати милях к востоку отсюда есть монастырь. Туда недавно привезли человека, спасенного при кораблекрушении. Его почитают безумным, но это не так. Пошли за ним самых быстрых всадников. Он искусный лекарь. И только ему под силу поднять на ноги и Матильду, и персиянку.

– Так что же я...

– Поспешай! Время дорого. У тебя нынче и без того будет много хлопот.

Рассвет не радовал Генриха Боклерка. Он зыркнул исподлобья по сторонам, словно ожидая увидеть, чем земля Уэльса отличается от его собственной, британской. Затем глянул в небо, негодуя, почему солнце еще находится так низко над линией горизонта, и, задержавшись взглядом на блистающей посреди серовато розового небосклона яркой хвостатой звезде, с негодованием обратился к секретарю:

– Это еще что такое? Какого дьявола она, – король указал пальцем в небо, – там делает?

– Мне сие неведомо, государь.

– А кому это должно быть ведомо?

– Господу нашему.

– Так спроси у него, чертов недоумок! Коня мне!

Один из королевских оруженосцев подвел рослого скакуна, серого в яблоках, с аккуратно расчесанной длинной гривой.

– Что нового произошло за ночь? – Король довольно тяжело, но без помощи мигом оказавшихся рядом эсквайров[80] взобрался в седло.

– Высланный дозор еще не вернулся, у нас же все тихо.

– Тихо, – хмуро повторил король. – Что слышно из Лондона?

– Увы, ничего, мой государь, – развел руками Фитц-Алан. – Но ширятся слухи, будто аббат Бернар со своим воинством... – Фитц-Алан замялся, не зная, как скрасить вполне уже достоверно известную ему скорбную новость. – ...Что столица в тяжелом положении...

– Фитц-Алан, я прикажу защемить твой язык щипцами и тащить волоком за твоим собственным конем, привязав к его хвосту! Ты что же думаешь – если ты соврешь мне, то ложь станет правдой? Говори как есть! Они взяли его?

– Да, мой государь.

– Я так и знал, – процедил король. – Невероятно! Какая-то шайка разбойников во главе с кликушей аббатом захватила столицу королевства. Какой позор!

– Будут ли какие-нибудь приказания на этот счет?

– Да, будут. – Боклерк закрыл глаза и заслонил их рукой, словно начисто отрезая себя от всего окружающего мира. – Идти вперед и разгромить этого гадючьего выползка Стефана.

– А как же Лондон?

– Фитц-Алан, если это в твоих силах, перенеси Лондон куда-нибудь сюда. Или же изгони оттуда толпу оголтелых мерзавцев словом Божьим. А если нет, до того момента, пока я не увижу мертвого Стефана Блуаского, не задавай мне этого вопроса.

– Дозор, мой государь! – подбежал к королю один из оруженосцев.

– Что «дозор», недоумок?

– Дозор возвращается!

– Так приведи их сюда. Что торчишь здесь, как пень? – Он вновь закрыл глаза, погружаясь в свои размышления. И когда открыл их, всадники передового дозора были уже перед ним.

– Ну, что там?

– Впереди... – Наблюдатель замялся.

– То, что сзади, я и так знаю! – рявкнул Генрих Боклерк. – Что там впереди?

– Там войско.

– Валлийцы уже здесь?

– Мой государь, это не валлийцы.

– Неужто же племянничек умудрился где-то найти таких же мерзавцев, как он сам?

– Но... Это и не принц Стефан.

– Тогда кто же? Лесные феи? Эльфы из полых холмов?

– Мой лорд, судя по доспехам и говору, это рутены.

– Рутены? Какого черта здесь делают рутены? Ты бредишь? Пьян или спятил от усталости.

– Это рутены, мой государь.

– Откуда здесь могут быть рутены? Они же сзади!

– Выходит, что и впереди.

– Что за нелепость? – Генрих Боклерк сжал пальцами виски. Уже которую ночь он не мог толком выспаться, и усталость волнами накатывала на него, словно очерчивая границу земной тверди и все яснее указывая ему предел сил.

Король хотел было разразиться гневной тирадой, но вдруг осознал, что не может этого сделать. Неожиданно для себя он понял, что ему отчего-то безразлично, что впереди рутены и что сзади совсем рядом тоже дышит ему в затылок их войско. Это была западня, медвежий капкан, не было сомнений, что он попался и шансов выбраться, вероятно, уже нет.

Король попытался вздернуть себя, будто коня на дыбы, но сознание отвечало ему глухой апатией. Лишь только повторенное в уме имя дочери заставило его открыть глаза и прервать молчание.

– Фитц-Алан, отправляйся к рутенам. Скажи им, что я почту за честь сразиться с ними, но прежде я должен свести счеты с моим племянником и отобрать у него захваченную этим гнойным исчадием дочь. Я прошу владыку рутенов, кто бы он там ни был, снизойти к моим отцовским чувствам и пропустить меня. Я ему даю рыцарское слово, что, как только расправлюсь с мерзавцем, я незамедлительно вернусь и буду готов принять бой в том месте, в каком ему заблагорассудится.

– Но... мой государь...

– Я не желаю слушать твои «но», мерзкая крыса! Ступай быстрее! У меня нет времени ждать.

– Но я же не знаю ни слова по-рутенски!