Лицо суфизма

(Поэты, 97-98). Затем говорит Аллах в этом же аяте: «Но те, кто уверовал, любят

Аллаха сильнее», чем других и не приравнивают к нему никого в своей любви.

Это и есть любовь–поклонение. Любовь же, которая не обязывает к смирению,

подчинению, возвеличиванию и не несет с собой унижение и уничижение, и не обязывает

к обожествлению, т.е. естественная любовь, - это совсем другое. Как, например, любовь

голодного к пище, и жаждущего к воде, или как любовь родителя к ребенку или ребенка к

родителю, или любовь к друзьям и братьям – такая любовь дозволена, и хранящий ее в

своем сердце не заслуживает упрека. Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) любил мед и сладости, и любил женщин и благовония, как он сам сказал об этом : «Была

внушена мне любовь в этом мире к женщинам и благовониям, и молитва была сделана

радостью очей моих»…

И сказал Пророк (да благословит его Аллах и приветствует), посадив своего внука аль-

Хасана к себе на плечи: «О Аллах! Поистине, я люблю его – полюби же и Ты его!».

29 - Благоговейный страх перед шейхами

Суфизм: его последователи относятся к своим шейхам с благоговейным страхом, опасаясь, что они причинят им вред или нашлют на них бедность или болезнь или

умертвят их или собьют их с пути Истины или отдадут их во власть джиннам или диким

зверям или лишат их успеха и удачи в их работе или торговле и т.д. Точно так же они

боятся и обитателей могил, опасаясь, что те наведут на них беду или прогневаются на них

или лишат их блага и т.д. Подобных страхов у поклоняющихся могилам не счесть.

Страх этот не имеет причин или обоснований, но он исходит из ложных убеждений

последователей суфизма относительно их шейхов, вроде их веры в способность шейха

беспрепятственно распоряжаться во Вселенной и в жизни, оживляя мертвых, исцеляя

болезни, вызывая дождь, наставляя заблудших на Истинный Путь и вводя в заблуждение

тех, кто на верном пути, а также веры в то, что шейхи имеют власть над джинами, дикими

зверями, болезнями и могут лишать успеха и удачи, в также веры в то, что шейхи знают

Сокровенное, и что они безгрешны и не совершают ошибок, и что они говорят чему-

нибудь «Будь!» - и оно сбывается, – и другие ложные убеждения. И если последователи

суфизма представляют своих шейхов подобным образом, то вполне естественно, что в их

сердцах живет страх перед шейхами не меньший, чем их страх перед Аллахом. Подобный

благоговейный страх является поклонением, а обращение поклонения не к Аллаху

запрещено.

И главы суфийских тарикатов приложили все возможные усилия для того, чтобы вселить

этот страх в сердцах людей из простонародья. И это путем распространения жутких

историй, услышав которые, человек не может не ощутить страха, - если только его Иман

не защитит его от этого, - и они в этом подобны тем, о ком сказал Всевышний: «Они

устрашают тебя теми, которые ниже Него. А кого Аллах введет в заблуждение, тому

не будет наставника» (Толпы, 36).

Привожу вам здесь несколько подобных историй. В жизнеописании Мухаммада ибн

‘Али аль-Кушейри упоминает ас-Сабаки(?), что один человек вел себя невежливо по

отношению к нему и шейх сказал ему: «Я получил весть о твоей гибели трижды», - и он

умер через три дня.

Аль-Манави рассказывает, что один человек задал ‘Али ибн ‘Умару аль-Казвини

несколько вопросов о правилах аскетизма в суфизме, и тот ответил, но его не устроил

ответ, и он стал возражать ему. И в ту же ночь ему приснился кошмар, и некто сказал:

«Поистине, причиной этого был аль-Казвини».

И рассказывает аль-Манави в биографии шейха ‘Абдуль-Кадира ибн Мусы аль-Джиляни:

«Собрались сто величайших ученых и пришли к нему в Багдад, желая испытать его, и

вдруг они увидели вспышку света, исшедшего от него, и свет этот коснулся груди каждого

из них и закричали они все разом и разорвали свои одежды и обнажили головы, после

чего шейх сел на свой стул и ответил на все их вопросы».

Вот еще одна история из той же серии, рассказанная одним суфием. Шел он однажды,

направляясь к суфийскому по имени Абу Йа’за, и нес изюм. И отдал он изюм своему

му’аззину и сел рядом с ним, и они стали разговаривать. Му’аззин сказал ему: «Ты бы

поговорил с шейхом Абу Йа’за, чтобы он не выставлял людей перед всеми… Человек он

невежественный, знанием не обладает, а говорит приходящим к нему: «Ты украл, о такой-

то, ты совершил прелюбодеяние, о такой-то, а ты, о такой-то, совершил то-то и то-то», - и

упоминает каждому о том, что тот сделал». И вдруг речь его оборвалась. Посетитель

говорит: «Я посмотрел на него и увидел, что он не может говорить, и я разговаривал с

ним, но он не отвечал мне… И в этот момент подошел шейх Абу Иа’за, держа в руке свой

посох и поздоровался со мной…». И шейх подошел к его му’аззину, протянул руку к его