Лицом к лицу

Тем не менее я взяла себя в руки — Светка мирно ушла домой, а я, проглотив обиду, вдруг поняла — не стоит Арчаков нашей ссоры. Чего он тода хотел — выведать что-то обо мне, или соблазнился Светкиными телесами? Случайно пошел ее провожать, а получился мезальянс? Так или иначе — у нас с ним все равно ничего путного не вышло. Причем у Светки тоже, так о чем же жалеть? Но!

Дорогие мои подружки — женщины, девушки, девочки! Не открою тайну миров утверждая, что мужики — племя нам, женщинам, совершенно непонятное. Их поступки неадекватны, мысли нелогичны, а симпатии вообще не поддаются никакой критике. Если надумает, то невозможно предугадать, когда и к какой обезьяне он уйдет.

Какой же дать совет? При появлении подходящего кавалера прятать его от подруг до самой свадьбы, как делают многие, или рискнуть и познакомить с девчонками — пусть пройдет проверку? А что? Это тоже дело! Но!

Сначала откройте глазоньки своему благоверному на Оксанкины кривые ноги, поведайте, что у Милки косоглазие, а Светка — та вообще охотится на мужиков. Оброните эту информацию как бы невзначай, между делом, накрывая на стол — такие слова хорошо застревают у них в мозгах. Обронили? Ну а теперь — с Богом!..

— Фи, как подло! — скажут Оксанка с Милкой.

— А уводить кавалера у подруги из-под носа не подло? — спрошу я.

Ответить-то и нечего…

А это приключение — по-другому не назову — вспоминается теперь с доброй улыбкой…

Солидная дамочка приятной наружности — профессор первого Московского медицинского университета — Евгения Анатольевна Чернышова хлюпала носом на плече у члена Союза писателей России Виктории Витус — то есть у меня. Не виделись мы лет двадцать.

— Вам, наверное, хочется побыть наедине, — направился было к дверям профессорский муж, офицер космических войск.

— Саша, у нас нет секретов, которые нельзя обсуждать при тебе! — хором заверили мы. И солидный полковник, представьте, поверил — уселся за стол и развесил уши…

Пришлось нам с Женькой вспоминать только то, о чем можно было говорить при нем:

— А помнишь: — «Две улицы вниз и дача…»

— Налево?

— Да кто поверит, что тогда мы были такими…

— Непосредственными?

Это произошло в те времена, когда сотовых телефонов еще и в помине не было.

Заканчивался ясный летний день, пятница.

— Что ты собираешься делать завтра? — спросила Женька Савицкая — стройная привлекательная аспирантка медицинского института.

— Пока не знаю, — поправляя на носу очки отвечала я, — дети в пионерском лагере, срочных дел не предвидится, скорей всего целый день проваляюсь на диване с книжкой, «Унесенных ветром» дочитаю.

— Глупости, — категорически заявила подружка, — погодка-то стоит вон какая замечательная, лучше приезжай ко мне на дачу.

— А я не знаю где твоя дача.

Красотка тряхнула короткими светлыми кудряшками:

— Слушай сюда: автобус номер девять отправляется от вокзала каждые полчаса. Доедешь до остановки «Лавочки», а там — две улицы вниз и первая дача налево.

— Первая дача налево?

— Да, первая — налево. Ну Викеша, это же так просто — чего там искать-то! — Женька озорно сощурила зеленые глазищи, — А я к твоему приезду мяса нажарю, да с маминым домашним вином и клубникой — прямо с грядки…

— Ну, если мясо, да с клубникой и вином, — улыбнулась я, даже не подумав уточнить адрес.

Не имея понятия о дачных нарядах, на следующее утро собралась как на Каннский кинофестиваль — надела светлые брюки с шелковой блузкой, взяла белую сумку, и, не забыв облиться духами из нового флакончика, отправилась на вокзал.

Девятый автобус уже собирался отходить, но свободные места еще были. Я уселась на переднее сидение и стала расспрашивать попутчиков:

— Не подскажете, где остановка «Лавочки»? — мнения разделились:

— После Латошинки первая, — авторитетно заявил дед в серой кацавейке.

— Нет-нет! Там давно уже не «Лавочки», — «Лавочки» теперь через три остановки, — встряла моложавая тетка с ведром, а водитель подтвердил:

— Точно, через три! — я и вышла — через три…

Мало того, что мой наряд, как вы понимаете, совершенно не соответствовал окружающей обстановке, так еще не менее трех часов я, приличная женщина, заведующая самым большим и серьезным отделом — отделом науки и техники городского Дворца пионеров, благоухая на всю округу польскими духами «Быть может», таскалась — не подберу другого слова — по узким проулкам, разыскивая «первую дачу налево».

Перезнакомившись с копавшими, половшими, сажавшими дачниками все расспрашивала — вот прямо «про то, не знаю, что». Наконец один молодой и, смею вас уверить, симпатичный мужичок, поливая грядку с помидорками, махнул рукой в конец улицы:

— Идите вдоль дороги, потом поверните налево и метров через сто увидите.

Проплутав далеко не сто — все двести метров, дважды повернув налево, я, к большому удивлению, вновь оказалась возле зеленого частокола того мужичка:

— Опять вы! — лукаво улыбнулся хозяин, снимая с мангала два шампура, — Устали небось? Бросайте бесплодные поиски, заходите ко мне — вот и шашлычок подоспел! — он гостеприимно распахнул калитку, но я молча махнула рукой и в расстроенных чувствах зашагала дальше.