Лицом к лицу

— Ты темная тварь?

— Если я темная тварь, то ты тварь светлая, — улыбнулась старушка, обнажив ряд острых игл зубов. — Если тебе так хочется повесить ярлык, то я такой же мастер Тадаши, как и ты. Только вот сила во мне другая.

— Ты не мастер Тадаши. — произнес Нобу, глубоко втягивая носом воздух. — Ты очень древний и темный дух.

— Что ты знаешь о мастерах Тадаши? — спокойно спросила старуха. — Что происходит, когда приходит их срок?

— Умирают? — пожал плечами парень.

— Умереть может человек. А вот кем останется мастер Тадаши, решает уже он сам, — покачала головой старуха и снова принялась за свое занятие. — Я не помню когда это случилось. Смысл считать года пропал так давно, что я забыла какой год был последним. Но суть от этого не меняется. Рано или поздно, тебе как и мне надо будет сделать выбор.

— Какой?

— Тебе надо будет выбрать, кем тебе остаться. Духом, человеком... или темной тварью, — снова улыбнулась ужасной улыбкой пророк. — Но то дело будущего, а пока...

Тут она подняла лицо и уставилась на парня.

— Пока слушай меня внимательно и запоминай. Второй раз никого не зову, хоть мастера Тадаши, хоть древнего! — произнесла она утробным металлическим голосом. — Каждый год, каждый месяц и день, духи наши гибнут. Много людей, кто решил себя за счет их смерти усилить. Много, кто нашего брата в плен безделушек артефактных заточает, но самое главное, научились они нашу еду черпать. Грядет день, когда людской род нас без еды оставит и не будет войны, не будет битвы. Наступит день, когда даже древний останется лишь тенью в людских воспоминаниях...

Пока старух говорила, из ее глаз и носа, тонкими струйками потекла тьма, которая черными кляксами начала падать прямо на крупу. Под конец ее речи эта же черная вязкая жидкость потекла из ушей.

— Станет так, что духи будут сказками. Про нас будут сочинять истории, а те, кто духами управляет станут обычными смертными, — на одном выдохе произнесла старушка. — Нет в том нам места. Ни малому духу места, ни большому духу проклятья.

— Что мне нужно сделать? — спросил Нобу, видя как старуха на глазах тает и слабеет. Темная жидкость уже потекла изо рта, а ее тело начало сгибаться, словно под тяжестью груза на шее.

— Никто тебе не указ, что делать. Никто тебе не помощник и никто тебе не судья, — прохрипела старуха выгибая шею. Она уже грудью прижалась к столу, но пыталась сопротивляться, раскинув руки. — Тебе решать, что делать. Тебе думать как быть. Сам с себя спрос потом держать будешь...

Пальцы на руках старухи превратились в острые как бритва когти. Она впилась ими в столешницу и заскребла ими, оставляя глубокие борозды.

— Коли справишься — быть тебе древнее древнего, светлее светлого. А коли нет, то и нас с тобой не будет. — произнесла старуха уже окончательно припав лицом к столу.

Несколько секунд она еще шипела, но затем окончательно затихла, словно мертвое тело. Нобу поднялся на ноги и мельком огляделся, после чего вышел из избушки.

***

Нобу висел над океаном и смотрел вдаль. Несмотря на то, что в реальности скоро должен был начаться рассвет, тут всегда был полдень. Солнце тут не двигалось и чтобы оказаться в сумерках и ночи, нужно было двигаться на запад или восток от солнца.

Весь мир духов делился на тьму и свет, но к великому удивлению парня, никто не конфликтовал и не воевал. Темные никогда не совались в мир дня. С одной стороны, это было очень необычно, так как в прошлой жизни Каин все время наблюдал за противостоянием темных со светлыми.

Здесь же вся суть заключалась в том, что твари живущие во тьме никогда не совались на территорию света. Для них там было неуютно, неудобно и элементарно нечем питаться. Так же и со светлыми духами. В итоге произошел своеобразный раздел сфер влияния, который граничил в сумеречной зоне. И в этой зоне жили совершенно другие духи, которые существовали по своим, отдельным законам и не смотрели ни в сторону духов, ни в сторону тварей.

Это было и непривычно, и необычно, но очень нравилось Нобу.

— Почему мир духов и мир людей не могут существовать отдельно? — спросил Нобу, висевшего в позе лотоса рядом с ним лягушонка.

— Много теорий, — покачал головой Кайрю. — Каждый видит это по-своему.

— А как видишь ты? — спросил парень, поглядывая в сторону горизонта.

— Я вижу, что мне придется стать пищей для более сильных духов, если мы не сможем питаться эмоциями из мира людей. — произнес лягушонок со всей серьезностью. — Я вижу то, что весь мир духов придет в полный упадок. Мы все превратимся в озверевших тварей, готовых жрать друг друга. Мы не сможем без людей и их эмоций.

— А они смогут? — спросил Нобу.

— Смогут. Уже могут. — кивнул лягушонок. — Им давно не нужно поклоняться духу места, чтобы выжить. Им не нужен покровитель. Душеловы уже проигрывают в боях хорошо вооруженным отрядам. Они уже способны уничтожать духов, тысячелетиями живущих в людском мире. Дух острова Хатидзё тому свидетель.

— Нужно что-то делать, — вздохнул Нобу и повернул голову к лягушонку. — Помнится, один старик, у которого осталось только море и старая калоша мне рассказывал о восстании духов...