Люби СИ)

— Спасибо. И извини, если что, — Ветка сбросила вызов.

— Что… ты… делаешь? — трудно выговорил Трандуил.

— Просто помоги мне. Пока что мы едем на ипподром. Первые утренние проездки там уже начались, пропуск у меня есть, я тебя как-нибудь протащу…

— Что… ты… придумала? Ты уверена… что действуешь… не по его наущению?..

— Я не знаю… — прошептала девушка, — нет, знаю. Я уверена. Это трудно объяснить. Я, может, потом тебе объясню. Если получится. Слышишь меня?..

— Это… мерзко… я… беспомощен…

— Просто держись. Просто держись, слышишь? С помощью твоей фэа. Умоляю…

Ветка поймала такси, сунула, не глядя, пятитысячную купюру, и спустя десять минут уже выволакивала мужчину около дальней проходной ипподрома из приземистого седана.

Как-то объяснилась с охранником — помог не столько временный пропуск, выписанный на нее, сколько еще одна пятитысячная.

Вытащила Трандуила, почти теряющего сознание, туда, на самую середину круга. Встрянула.

— Послушай, — Ветка говорила пересохшими губами, — ты ведь еще слышишь меня? Ты здесь? Я вспомнила, что мне говорил Гэндальф. То, что он говорил мне… про фазы луны. Когда погиб Смауг. Я все сверила. Когда я появилась здесь. Вернулась сюда. Я читала сайты всяких эзотериков. Если мы на дважды искаженной, но Арде, то магия Луны должна действовать одинаково. Я читала про дни Гекаты. Про новолуние. Так вот. Я тренировалась на Герцеге на ипподроме… там стоит большое табло, я хорошо запомнила время. Мы… попали в стаю варгов как раз точно в минуту, когда убывающая Луна скрылась с небосвода. Этот миг — начало первых лунных суток. А еще это середина так называемых дней Гекаты, самых темных в лунном месяце. И вернулись мы ровно в тот же миг, не потеряв в этом мире ни единой секунды… так вот. Я не знаю, как идет время тут и в Средиземье. Взять уже то, что тут у нас апрель, а там у нас зима. Но вот-вот наступает последняя минута первых лунных суток. Тех самых — самых длинных первых лунных суток за последние десять лет… и настолько длинных не ожидается еще долго. Это… особое состояние Луны. Я сверила — все календари на сей раз сходятся. Очень скоро… Трандуил! Ты меня слышишь?..

Мужчина нервно тер одной рукой запястье другой… но глаза его сияли голубыми опалами; он кивнул.

— Я не желаю, чтобы было так, как сказал Саурон, — объявила Ветка, — я сейчас… убью орка. Если вдруг моя догадка верна, ты попадешь назад, домой. Если я ошиблась, ты просто погибнешь вместе с этим телом, и мне не придется годами искать искры твоего света на этом лице… не придется осознавать, что ты страдаешь рядом со мной, потому что я никуда с Сауроном не пойду. Я останусь с тобой. Слышишь меня?

Мужчина снова кивнул, но Ветка видела, что тело делается все более беспокойным — перетаптывается, теребит манжеты рубашки…

— Попробуй… что-то сделать… я буду бить секунда в секунду. Я убью его в любом случае, но, если он будет… сильно сопротивляться, мы можем потерять время.

Костя Боксер снова кивнул. Ветка, закрыв глаза, отсчитала пять ударов сердца. Открыла.

На нее смотрели мутные глаза Костика.

— Ты! Сука, б*ть, тварь пи*тая, что ты, на*й, делаешь?

Ветка закусила губу. Так будет проще.

На табло появились ожидаемые цифры. И Ветка подняла светлый меч Дис.

— Урою, б*дь! — закричал Костя. Вдруг замер, не в состоянии двинуться — глаза его засветились ясными звездами…

И Ветка начала бить.

Нервы ее сдали — удар в сердце, удар накрест снова в сердце, удар в печень и поворот; затем — по шее, и на Ветку обрушился водопад алой горячей крови, мгновенно промочивший ее до самого тела… Боковым зрением Ветка видела, как здоровый темный конь на дальнем краю ипподрома сбросил всадника и вовсю несется к ней… какой конь? Почему конь? Должна бежать охрана, овчарки с проходной, полиция…

С другой стороны дорожки так же, во всю силу, бежал Иваныч и еще какие-то люди…

И Ветка, помня, что Саурон является некромантом, способным оживлять, продолжала свою кровавую баню — пытаясь отделить голову орка Кости от тела.

— Ты! Сдохнешь! Окончательно! Я! Так! Хочу! И никогда! Не будешь! Капканом для! Лесного короля!

Ветка, находясь в состоянии пограничном с нормальным — а то и слегка шагнув за эту грань — посмотрела на табло…

Первые лунные сутки завершились.

Уже на секунду больше, чем она рассчитывала.

Налетел Герц, распрощавшийся со своим всадником. И заскакал, поднявшись на свечу и заполошно вопя.

Ветка еще увидела краем глаза долгожданную охрану…

Иваныча — совсем близко…

Овчарок…

Услышала свист…

Крики…

Посмотрела на себя, полностью залитую кровью…

И осела на землю. Ведь она даже не узнает, получилось или нет. Она будет теперь тихо жить в тюрьме, проходя регулярные психиатрические обследования.

Жить с единственной надеждой — что Трандуил снова сидит на своем рогатом троне, ворошит старые свитки, и копается длинными пальцами сильных рук в сундучках с блестяшками.

И что его меч благой силой защищает Сумеречье от атак зла.