Люби СИ)

Совсем рядом зажглись безумные фиолетовые глаза. «Так тоже можно, девочка, так тоже можно… пусть он погибнет у себя дома, пусть не здесь; но на потоке твоих чувств я без труда вернусь туда, откуда меня так неосмотрительно изгнали».

***

Ветка не могла прийти в себя — а вокруг кричали и топали.

Наконец, она открыла глаза… зачем ее накрыли? Это не она труп, а Костя Боксер…

Ветка приподнялась, собираясь сделать чистосердечное признание, подняла руку с мечом Дис… и увидела прямо перед собой чешую змея, на запястьях — наручи, подобранные ей Фили, на ногах — поножи…

Поднялась, опираясь на крыло дракона, под которым, с ног до головы облитая кровью, оказывается, она лежала…

Несколько эльфов снимали Трандуила с головы чудовища — длинный шип вошел ему в грудь, второй рассек горло. Меч Владыки торчал в месте, где голова дракона соединялась с шеей, и зверь был повержен; но сам Владыка не шевелился.

Ветка стояла, выпучив глаза. Что мешало ей ограничиться только аккуратным ударом в сердце, который тут же залечила бы славной песенкой Синувирстивиэль?

Это же она — дракон. Она нанесла эти раны.

Ветка прислушалась сквозь килограммы ваты, которыми ей обложили голову.

«Жив», «жив», «жив»…

Да как же жив, когда так надежно убит?..

Ветка сделала несколько шагов в сторону и запнулась — ничком, вытянувшись, с двумя орочьими стрелами в спине лежал Мэглин. Одна рука так и осталась на перевязи у груди, а в другой, вытянутой, в расслабленных пальцах обессилевшей кисти, покоился клинок.

Ничего не соображая, обезумев от ужаса и отчаяния, пошатываясь, Ветка пошла в сторону. Повернувшись спиной к тому, что сейчас делалось вокруг, она шла и шла — не видя ни Эребора, ни воинов, ни продолжающегося боя с орками, только иногда отмахивалась клинком, когда ей кто-то мешал.

Доспехи… почему на ней доспехи?.. Герц… почему на нем седло?.. Трандуил… в полном эльфийском облачении… а джинсы… где его джинсы?..

Какая мертвецу разница, где его джинсы?..

Нога подвернулась — Ветка упала в неглубокий овраг, наполовину заполненный стылой водой, подернутой ледком.

И затихла в неудобной позе, на боку, странно раскинув руки.

И глядя в синее небо над Эребором.

Синее, как чьи-то спасительные глаза.

Только вот чьи?..

========== Глава 3. Жить ==========

— Ау! Не уходи от меня! Ты уже открыла глаза, так нечестно! Ольва, ты меня слышишь?

— А-а…

— Вот умница! Хочешь попить или пописать?

— Фи-ли…

— Ага, моя очередь за тобой ходить. Хотели к тебе приставить женщину, так вызвался я. Я все равно сейчас пока еще половина гнома. Так пописать?..

— Иди… ты…

— Вот что за женщина, все в себе, все в себе! Ольва, Ольва, не надо, не закрывай глаза…

***

— Таркун, что с ней? Она лишь немного пьет иногда, и снова уходит…

— Не знаю… великое зло прошло через ее тело, как будто это она убила дракона, а не лесной Владыка. Но теперь я вижу ее ясно. Раньше… я видел ее иначе. Как бы отчасти, как будто бестелесным призраком, коконом нитей, связанным с неизвестностью… и думал на силы Моргота. А теперь никаких вопросов и сомнений — заявляю, как волшебник. Ольва человек, и она тут целиком.

— Как ей помочь?

— Я не знаю пока… я думаю, вы делаете все, что возможно. Просто разговаривайте с ней — то, что с ней случилось, связано с ее внутренними чертогами. Она удалилась в них и не выйдет обратно, если ее не звать…

— Ольва! Ольва, чтоб тебя, открой глазки, посмотри на меня, это я, Фили! И Торин тут, и Гэндальф — приходи уже в себя…

— Я стараюсь…

***

— Фили? Фили…

— Я тут, я тут!

— Фили… я ужасно хочу в воду. Помоги мне добраться куда-нибудь?

— В горячую купальню хочешь?

— Очень…

— Ты так давно ничего не ела, ты уверена, что у тебя хватит сил греться?

— Хватит…

— Эх… Тауриэль ушла в лес, к своим… я кликну маму?..

— Я сама дойду…

— Ну уж я тебя донесу…

Ветка встала, шатаясь — длинная, в пол, рубаха ей казалась несвежей, пропитавшейся потом. Девушка с трудом узнала собственные ноги — тонкие косточки с выступающими уголками лодыжек… и руки — жалкие синие веточки. Она уцепилась за Фили — молодой гном подхватил ее, обернул одеялом и повел.

— Дядя сказал звать его сразу, как ты очнешься…

— Ну погоди… дай мне привести себя в порядок. Вот отмокну сейчас слегка, потом оденусь…

Ветка доковыляла до купален, весьма памятных ей.

Внутри парилось несколько гномов — Фили что-то сказал на кхуздуле, и компания потеснилась, выделив одну купель целиком, и постепенно начала покидать помещение.

Ветка сползла в воду прямо в сорочке. И затихла, положив голову на бортик купели. Фили подложил ей под затылок сложенное в несколько раз полотно.

Ветка вспомнила… и тихонько завыла — слезы из глаз потекли ручьями.

— Что ты? Так напугалась во время битвы?.. Что с тобой стряслось?

— Как меня… где я… что сейчас…