Люби СИ)

— Позже. Послушай меня, — лесной король потянулся, привлек Ветку к себе, и прижал — девушка насторожилась. В воздухе снова запахло грозой.

— Слушаю.

— Я умолчал кое-о-чем, Ольва. Я должен… просить у тебя прощения, — тихо и очень серьезно сказал Трандуил, касаясь губами Веткиного виска. — Я не могу молчать до Сумеречья, потому что теперь это — уже ложь, недопустимая для двоих. Теперь… после. После того, что было ночью… после того, как это было. Это важно. Все прочее — подождет… это — нет.

Веткино сердце пропустило два или три удара. Реальность угрожающе накренилась. Что такое?..

Она же знала, знала, что так хорошо — не бывает.

Девушка съежилась.

Король сумеречных эльфов уловил ее настроение, и нежно поцеловал в волосы.

— Позволь мне объяснить. Выслушай меня, не суди. Ты спрашивала, помню ли я… — слова падали тяжело, текли свинцом. — Посмотри на меня, Ольва Льюэнь, Светлана, моя Йул. Ты спрашивала, помню ли я твой мир, и то, что там было со мной… помню. Отлично помню. Но я помню много больше. То время, пока ты испытывала палантир, и искала выход для нас обоих. То время, которое я провел во внутренней борьбе с орком. Его память стала и моей памятью… и… Ольва… я помню твою русую косу до талии, и твои желтые глаза, которые, оказывается, созданы не дерзкими, а нежными и ясными. Я помню твои человеческие пятнадцать лет. Твое девичество. Я пролистал вонючую книгу памяти этого мерзкого отродья, в тело которого угодил… а тебе в ней уделялась почетная страница. Он перечитывал ее постоянно. Я испил все его телесные ощущения, Ольва. Мне пришлось увидеть это, пережить вместе с ним. Тебя. Твою кровь. Твою боль. Ощутить твою невинность. Понимаешь, Ольва?

— Нет-нет-нет, — сказала Ветка, закрывая глаза. Такое? После того, что было? — Нет-нет.

— Два его прислужника держали тебя, — сухо сказал Трандуил, крепко обнимая Ветку, — удерживали руки, но ты и так была вне себя от ужаса. Ты тогда еще не умела драться. Он… рвал одежду. Говорил тебе, чтобы ты не боялась, и грозил, чтобы не кричала. Мне продолжить?

— Нет-нет-нет, — сказала Ветка, и закрыла глаза. Сердечко заколотилось в грудь Трандуила просто отчаянно.

— Я вижу теперь, отчего ты ковала себя, как меч, — продолжал король, — меч, должный лечь лишь в достойную руку… и как я был неправ в Сумеречье, когда судил о том, что случилось с тобой. Как был надменен и высокомерен, считая, что единым словом могу стереть такое в жизни девы. Но Ольва… — голос короля упал до шепота, — все это в прошлом. В невообразимом прошлом. И больше никогда не повторится.

— Никогда? — прошептала Ветка, просто чтобы что-то сказать. — Никогда — долго даже для эльфа…

— Ольва, — ласково позвал король эльфов, — теперь все позади. Я не мог не сказать, что… помню это. У нас будет множество вечеров… ночей, чтобы все разъяснить. Разъяснить до конца, чтобы никакие сомнения не тревожили… нас. Просто дай нам время. У меня есть право объяснить все. И объяснить, и выслушать. Есть еще много вещей, которые ты не знаешь, не можешь понять. И наверняка, такие вещи существуют и для меня. Верно, Ольва?..

— Угу, — сказала Ветка.

— Ольва!

— Угу.

— Я оденусь, мне нужно несколько минут, — сказал Трандуил, отпуская ее. — Я вижу… тебе надо подумать. Думай. К вечеру мы встанем вблизи леса и продолжим разговор. Ольва… может, мне и стоило бы молчать до дома. Но молчание становилось нестерпимым… я чувствовал, что лгу. Теперь — лгу. И эта моя память… моя память… была одной из причин, отчего меня поразила твоя кровь в первую близость. Ольва…

Трандуил потянулся и нежно поцеловал Ветку в щеку, минуя толстый слой целебной мази на губах. Ветка закрыла глаза, — легкие поцелуи короля легли на веки.

— Да нормально все, нормально…

— О да… — прошептал Трандуил, — я не сомневаюсь… это тяжело, Ольва. Я думаю, я готов сделать определенный шаг… обрести слово. Просто дай мне время — до Сумеречья. И дай мне возможность говорить с тобой. Я должен одеться. Ольва… ты подождешь?

— Я пойду гляну Герца.

— Конечно. Ты… мне… я…

— Что? — спросила Ветка от двери, уже пристегивая меч Дис. Засапожный нож Торина — на месте. Эреборская бляха — на шее. Подбитый мехом плащ. Собранную котомку девушка пока оставила тут.

— О Эру… я оденусь и выйду очень скоро, Ольва. Мэглин проводит тебя. Я понимаю…

— Да. Ты понимаешь. Спасибо, — Ветка тихо вышла, и бережно прикрыла дверь. Упала на плотно подогнанные дубовые доски спиной.

Подняла голову и столкнулась взглядом с Мэглином.

========== Глава 28. Будь счастлив ==========

Бард отпустил губы эльфийки.

Голова его кружилась; мужчина не думал, что этот поцелуй, неглубокий, скорее — обозначить намерение, а не утвердить власть, окажется настолько сладким. Виэль тоже выглядела потрясенной; и король Дейла не смог не улыбнуться, глядя, как взволнованно оттопырились кончики ее ушей. Совсем чуть-чуть, ровно настолько, чтобы совершенной красоты эльфийка сделалась родной и милой.

— Синувирстивиэль… неужели всю твою жизнь тебя никто не целовал? Ты так… так…