Любимец

‒ Глупый, ‒ сказала Ирка, ‒ это станция метро. Сюда приходил поезд, люди садились в него и ехали до следующей станции.

‒ Подземный поезд?

‒ Неужели тебе твои жабы не рассказывали? ‒ Ирка выключила фонарик, и только тут я сообразил, что не успел взглянуть на нее.

‒ Ничего мне не рассказывали! А почему под землей?

‒ Потому что на земле было много машин, и они ездили медленно.

В голосе Ирки я уловил раздражение учителя, возникающее от глупых вопросов тупого ученика. Поэтому замолчал.

Ирка снова включила фонарик. Выключила. Как будто давала сигнал.

‒ Спускайся сюда, ‒ сказала Ирка. ‒ Осторожно, ногу не сломай. Дай-ка я тебе снова посвечу.

Внизу вдоль платформы тянулись рельсы. Я прыгнул, выронил меч и он звонко ударился о рельс.

‒ Потише, ‒ сказала Ирка.

Она направила луч фонарика в темный круг туннеля. Мигнула ‒ раз, два. Выключила фонарик.

‒ Нет их пока, ‒ сказала она.

‒ Кого?

‒ Наших. Они должны за нами приехать.

Она насторожилась. Вскочила. Где-то наверху послышался скребущий звук. Далеко-далеко хлопнуло, словно ветром закрыло дверь.

‒ Спускаются, ‒ сказала Ирка.

‒ Кто?

‒ Менты. Видно, ты им насолил! Насолил, что ли?

‒ А может, случайно? ‒ спросил я. ‒ Кто-нибудь случайно идет.

Удивительно, но в тот момент я не вспомнил об убитом спонсоре.

Шум сверху приближался.

‒ Им легче, ‒ сказала Ирка. ‒ Они через главный вход.

Отсвет фонаря ударил в стену над нами. Слышны были голоса.

‒ Побежали, ‒ сказала Ирка.

Наши преследователи появились в противоположном от нас конце платформы. Пригибаясь, мы побежали прочь.

‒ Стой! ‒ раскатился по туннелю крик. ‒ Стой, стрелять буду!

Ирка теперь бежала, светя вперед фонариком. Было трудно бежать по шпалам ‒ если не видишь, сломаешь ногу. Мой длинный меч порой путался в ногах, норовя повалить меня. Сзади слышался шум погони: голоса, какие-то металлические удары, постукивания.

‒ Плохо, ‒ сказала Ирка, остановившись перевести дух. ‒ Они дрезину заводят ‒ в две минуты догонят! А наших все нет!

Мы побежали по шпалам. Туннель бесконечно уходил вперед. Дыхание у меня срывалось. Сзади слышался мерный шум работающего станка.

В стене туннеля Ирка углядела нишу.

‒ Сюда! ‒ приказала она.

Ниша была неглубокой, около метра, к ней вели ступеньки, внутри была запертая дверь.

‒ Теперь молчи.

Мы вжались в нишу, надеясь, что нас не увидят.

Дрезина с преследователями приближалась. Я не знал, что такое дрезина, но мог догадаться, что это какой-то автомобиль для поездок под землей.

Яркий свет прожектора конусом тянулся вперед, освещая туннель, ржавые рельсы, шпалы, скрытые водой, скользкие стены, потеки воды, тонкие струйки, льющиеся кое-где сверху…

‒ Заметят, черт возьми! ‒ прошептала Ирка. ‒ Они эти туннели не хуже нас знают. И наши опоздали!

Как бы в ответ на ее жалобу с противоположной стороны туннеля тоже донесся постук колес, и встречный прожектор, не такой, правда, яркий, добавил света в туннеле. Лучи прожекторов столкнулись, и обе дрезины начали тормозить ‒ визг тормозов был так ужасен, что я постарался еще глубже забраться в нишу. Ирка высунула нос наружу и тихо ругалась. Я даже не подозревал, что девушка может знать такие слова.

Я понимал, что пассажиры обеих дрезин были ослеплены встречными прожекторами и обе стороны не готовы к стычке.

Дрезины столкнулись, так и не успев окончательно затормозить.

Практически перед самой нишей.

Раздались крики, ругательства, зазвенели мечи, раздался выстрел, еще один ‒ вспышки выстрелов на мгновения освещали туннель, столкнувшиеся платформы, которые, оказывается, и звались дрезинами, и людей, прятавшихся за дрезины от пуль.

‒ Эх, пушки нет! ‒ сказала Ирка.

‒ Я пойду? ‒ сказал я. Хотя и не представлял, что могу сделать в мокром туннеле.

‒ Дурак, ‒ сказала Ирка. ‒ Тебя сразу пристрелят. Это же не бой гладиаторов. Без тебя обойдутся.

Бой у наших ног продолжался ‒ порой пули ударялись в край ниши, и тогда я пытался затащить Ирку поглубже. Она была права ‒ человек с мечом, оказавшийся между двух огней, будет подстрелен, как индюк.

Выстрелы гулко звучали в туннеле. Кого-то ранило ‒ и он принялся завывать, кто-то охнул, слышно было, как, расплескав воду, скопившуюся между рельсами, туда рухнуло тело. Все это заняло секунды ‒ пули стучали по металлу дрезин…

И неожиданно для меня от дрезины с ментами послышался голос:

‒ Хватит! Расходимся.

‒ Добро, ‒ ответил человек от другой дрезины. ‒ Откатывай назад.

‒ А стрелять не будете?

‒ А вы не будете?

‒ Мы не будем.

‒ Ну, смотрите!

‒ Давай, давай, поспешай.

Стрельба прекратилась. В свете прожекторов было видно, как обе враждующие группы взбираются на свои дрезины.

Заревели моторы дрезин, и обе, все еще соединенные лучами прожекторов, покатились назад. Казалось, они старались разделиться, оборвать светящуюся нить.

‒ Ну вот и обошлось, ‒ сказала Ирка. ‒ А я думала, что не обойдется. Счастливый ты, Тим.

Я удивился ‒ меня давно уже никто не звал Тимом. Я был Ланселотом.

‒ Меня Ланселотом в школе зовут, ‒ сказал я. ‒ Я под этим именем в боях выступал.

‒ Ланселот?

‒ Это был древний отважный рыцарь, ‒ сказал я. ‒ Он защищал обиженных и боролся со злыми волшебниками.