Любимые дети, или Моя чужая семья

После этого я повернулся на стуле. Ма и Мэгги сидели на моей кровати. Дядя Маркус стоял рядом с ма. Его рука была на ее плече. Может, речь пойдет о сексе? Дядя Маркус дал мне четыре новых презерватива с хорошими датами на них, хотя был против того, чтобы я это делал.

– Новость немного… шокирующая, – начала ма.

Я думал – это когда ты касаешься провода и вдруг получаешь шок. Но потом я понял, что она имеет в виду сюрприз. Я становлюсь старше, и мозг работает быстрее!

– О чем ты?

– Энди, – вмешался дядя Маркус. – Я не твой дядя. Я – твой па. Твой отец.

Я рассмеялся. Какой он глупый.

– Нет. Ты – мой дядя.

Он покачал головой:

– Есть тайны, которые мы прятали от тебя и Мэгги. Потому что не хотели вас расстраивать. Но мы решили, что тебе пора знать правду.

И я вдруг так испугался! Может, это одна из вещей, о которых я не знаю? Я думал, что ма и дядя Маркус занимались сексом, когда он оставался ночевать. И я пытался не думать об этом, но был здорово уверен, что они это делали. Но, может, если они занимаются сексом сейчас, это каким-то образом делает его моим отцом?

Я подумал о том, что Кимми удочерили.

– Вы меня усыновили?

– Нет. Дело в том… – начала мать.

– Панда… Энди.

Мэгги сидела на кровати, скрестив ноги.

– Ма и дядя Маркус занимались сексом очень давно. Они не были женаты, но из этого получилось кое-что хорошее, и это хорошее – ты. Ма забеременела тобой, когда она и дядя Маркус занимались сексом.

Я смотрел на ма. Ее лицо было красным.

– Мы с дядей Маркусом любили друг друга. И поэтому занимались любовью. Мэгги права в том, что мы не должны были этого делать, потому что я тогда была замужем за твоим па… за человеком, которого ты всегда считал своим отцом…

– Ты не пользовался презервативом? – спросил я дядю Маркуса.

Он потер рукой рот. Я знал, что он улыбается. Иногда можно видеть улыбку в глазах человека. Даже когда не можешь разглядеть его губы.

– Не пользовался. И это было ужасно глупо с нашей стороны.

– Абсолютная глупость, – согласился я.

– Но я люблю тебя, – сказал дядя Маркус. – Всегда любил. И очень горжусь тем, что ты – мой сын.

– Потому что я спас детей на пожаре?

– Нет. Я хочу сказать… я счастлив, что ты – мой сын. Ты очень важен для меня.

– Понимаешь, Энди? Понимаешь, что па не твой отец? Твой отец – дядя Маркус, – вмешалась Мэгги.

– Это как с Кимми, – догадался я. – Па меня усыновил, а дядя Маркус – мой родной отец.

– Верно.

Ма хлопнула в ладоши. Только один раз. Не как на спектакле.

– Почти верно, – поправил дядя Маркус и подошел, чтобы обнять меня. – Я люблю тебя, – снова сказал он.

– Я тоже. И я должен называть тебя Дарреном?

– Дарреном? – не понял он.

– Так Кимми называет родного отца. Она никогда его не видела, но говорит, что Даррен был Америка-Африка и морским пехотинцем.

Мэгги захохотала, словно я сказал что-то смешное. Дядя Маркус тоже засмеялся.

– Она зовет своего… родного отца Даррен, потому что это его имя. Продолжай звать его дядей Маркусом, этого будет достаточно, ладно? – сказала Мэгги.

– Ладно, – сказал я и повернулся к компьютеру. Мне не терпелось написать Кимми, что у меня есть приемный отец и родной отец, совсем как у нее.

– Энди! – окликнула ма. – Мы еще не закончили разговор.

– Может, довольно? – спросила Мэгги.

– Нет, давай договорим, – заупрямилась ма.

– Я хочу написать Кимми, что у меня есть родной отец, – сказал я.

– Знаю, – кивнул дядя Маркус. – Но ты должен знать еще кое-что. Повернись.

Я повернулся.

Дядя Маркус тоже сел на кровать. Они были похожи на зрителей, которые смотрят на меня.

– Кит – твой кузен, – сказал дядя Маркус.

– Кит?

Он был не в себе.

– Нет у меня никаких кузенов.

– Я не виню тебя за то, что ты сбит с толку, – сказала ма, беря блокнот с моего стола.

– Пойди, сядь со мной, Энди.

Мэгги встала, чтобы я смог сесть на ее место, хотя мне не хотелось оставлять компьютер. Ма что-то рисовала. Может, портрет Кита? Я решил посмотреть и поэтому сел рядом.

Она рисовала маленьких человечков.

– Вот так, – улыбнулась она и показала на мужчину и леди в платье. Написала «приемный папа» над человечком и «ма» – над леди. Потом провела черточку к еще одной леди, которая оказалась Мэгги. Очень скоро человечки и линии появились повсюду. Потом она нарисовала мисс Сару. И тут я сдался.

– Не понимаю.

Ма засмеялась. Мы все стали рассматривать безумный рисунок.

– Я все испортила, – кивнула ма.

– Хочешь, я попробую? – спросила Мэгги.

– Будь так добра.

Мэгги встала передо мной. Совсем как учитель.

– Все, что тебе нужно знать: Кит – твой кузен. Па, твой приемный отец, был ему настоящим отцом. Как дядя Маркус – твой настоящий отец.

– А ты его мать? – спросил я ма.

– Нет, – покачала головой Мэгги. – Его ма – Сара, как ты всегда и думал.

Я хотел иметь кузена. Только не Кита.

– А можно моим кузеном будет другой человек?

– Ничего не выйдет. Кит – твой кузен. А еще он – единокровный брат Мэгги, – объяснил дядя Маркус.

Я заткнул уши.

– Это я – брат Мэгги!

Я не злился, но чувствовал себя как на уроке мистера Крачвица, когда он толковал о том, что А равняется В равняется Х и еще какой-то чуши.