Любить Эванджелину (ЛП)

— Он ворчит и жалуется на пульсирующую головную боль, — бодро сообщила она, когда Эви поинтересовалась самочувствием племянника. — Сегодня вечером и ночью мне придется будить его каждые два часа, и если с ним все будет в порядке, то утром он сможет отправиться домой. Пол ушел всего несколько минут назад, чтобы отвезти Пейдж к своей матери, потом он вернется. А как ты? Тебе удалось успокоиться?

— Не совсем, — честно ответила Эви, хотя опасное положение Джейсона не было единственной причиной ее беспокойства. — Но меня уже перестало трясти.

— Надеюсь, ты дома?

— Ты же меня знаешь.

— Сегодня тебе бы следовало отдыхать, — проворчала Ребекка. — Я надеялась, что мистер Кэннон позаботится о тебе. Мне показалось, у него хорошо получается командовать.

— В этом он чемпион мирового класса, — согласилась Эви. — Я приеду навестить Джейсона после закрытия причала. Чего-нибудь привезти? Подушку, книжку, гамбургер?

— Нет, мне ничего не нужно. Не стоит приезжать. С Джейсоном все в порядке, а тебе надо отправиться домой и как следует отдохнуть. Я это серьезно, Эви.

— Со мной тоже все в порядке, — невозмутимо ответила Эви. — И я хочу увидеть Джейсона, пусть даже всего на несколько минут. — Она вскрикнула от удивления, когда внезапно телефонная трубка была вырвана из ее руки. Обернувшись, Эви увидела, что Роберт уже поднес трубку к своему уху.

— Миссис Вуд? Это Роберт Кэннон. Я прослежу, чтобы она отправилась прямиком домой. Да, она все еще немного дрожит.

— Вовсе нет, — с прищуром глядя на него, возразила Эви.

Протянув руку, Роберт нежно коснулся ее щеки. Эви осторожно отступила, избегая его прикосновений.

— Я позабочусь о ней, — решительно заверил он Ребекку, не отводя взгляда от лица Эви. — Подумав хорошенько, я решил отвезти ее поужинать, прежде чем доставлю домой. Я тоже так думаю. Всего хорошего.

Едва он положил трубку, как Эви холодно произнесла:

— Ненавижу, когда ко мне относятся как к беспомощной дурочке.

— Я к вам так не отношусь, — пробормотал он.

Эви не сдалась.

— Полагаю, вы думали, что меня обрадует ваша забота. Но это не так. Я чувствую себя оскорбленной.

Роберт удивленно приподнял бровь, скрывая свою истинную реакцию. Он действительно надеялся вызвать у Эви именно это чувство и теперь испытал тревогу, что она так легко догадалась о его намерениях. Оказывается, она весьма проницательна.

— Что я думаю, — осторожно произнес Роберт, — так это то, что вы были в гораздо большей опасности, нежели хотите представить своей сестре, и что вы все еще окончательно не пришли в себя. Если вы опять отправитесь в больницу, вам придется очень постараться, чтобы не напугать свою сестру и Джейсона. И эти усилия вызовут у вас еще большее переутомление.

— Что я думаю, — ответила Эви, уперев руки в бока, — так это то, что я нахожусь в гораздо большей опасности, пребывая в вашем обществе, чем когда была в воде. — Взгляд ее золотисто-карих глаз был спокойным и решительным.

И вновь Роберт ощутил беспокойство из-за ее проницательности. Однако он все еще был уверен, что сможет смягчить ее сопротивление, и его голос вновь стал обманчиво льстивым.

— Даже если бы я предложил вам перемирие на сегодняшний вечер? Никаких поцелуев и, если хотите, никаких рукопожатий. Просто ужин, а затем я доставлю вас в сохранности домой, где вы сможете хорошенько отдохнуть.

— Нет, благодарю вас. Я не хочу ужинать с вами, и сама могу добраться до дома.

Роберт окинул ее задумчивым взглядом.

— В таком случае предложение перемирия аннулируется.

Его тон был таким невозмутимым, что Эви обратила внимание скорее именно на него, чем на смысл сказанного. Она промедлила всего какую-то долю секунды, но Роберту этого хватило, чтобы привлечь ее в свои объятия, и вновь Эви оказалась в плену его суровой обманчивой силы. Его тело было крепким, а хватка — осторожной, но железной. От мужского мускусного запаха чистой теплой кожи Эви почувствовала головокружение. Ей показалось, что его рот приближается к ее губам, и она поспешно наклонила голову, прислонив ее к груди Роберта. В замешательстве Эви услышала тихий смех поверх своей головы.

— Не ожидал от вас столь трусливого поступка, — с веселым изумлением прошептал Роберт. — Но я не возражаю против того, чтобы просто держать вас в своих объятиях. У этого занятия есть свои преимущества.

И все-таки она оказалась трусихой, подумала Эви. Роберт внушал ей страх, но не в физическом смысле. Эмоциональный страх был для нее слишком тяжелым бременем. Она неправильно вела себя с ним. Роберт не привык к отказам. Поэтому каждый раз, когда она отвергала его, это заставляло его еще решительнее добиваться ее. Если бы, наоборот, с самого начала она пыталась привлечь его внимание, выказывая свои чувства, возможно, Роберт быстро заскучал бы и оставил ее в покое. Хотя, что толку сейчас сожалеть о прошлом.