Любить и мечтать

С возрастом все приходит в умаление. Вот я стала значительно хуже слышать, особенно страшно это на сцене, когда реплики партнеров падают в пустоту, а ты теряешься в догадках, что сейчас было сказано и не пора ли отвечать… Какое-то время я так промучилась, думаю, что и партнеры мои мучились со мной вместе, и поняла, что если я хочу продолжать оставаться действующей актрисой, нужно что-то делать. И опять долго я ходила по разным врачам, пока случай не привел меня к удивительной Елене Ивановне Шиманской. Ее клиника находится в районе метро «Калужская», и три приезда туда, три встречи с Еленой Ивановной, тонкая настройка слуховых аппаратов, а параллельно разговоры об искусстве, о последних спектаклях и музыкальных концертах, сделали свое дело: я не просто слышу звуки, я разбираю слова, я слышу почти все и близко, и на расстоянии. И тем, кто не в курсе, даже не очень заметно, что у меня слуховой аппарат. Пишу это не только для того, чтобы поблагодарить Елену Ивановну, а сказать моим сверстникам, да нет, даже тем, кто значительно моложе: не теряйте качество жизни в угоду красоте, пользуйтесь достижениями цивилизации, в частности, медицины. Если вы работаете, то это просто необходимо, а если нет, то подумайте, как прекрасно слышать вечером в темноте шепот ребенка: «Спокойной ночи, бабушка! Я тебя люблю», жаль было бы такое не расслышать…

Я бы перечисляла многих и многих, включая бригады врачей, приходивших ко мне домой делать прививки от ковида, кто в свое время и сейчас деликатно занимался мной и моими родными. Не могу не поблагодарить Абрама Львовича Сыркина и Михаила Эдуардовича Соркина, Алексея Васильевича Шабунина и Наталью Юрьевну Ермошкину, Алексея Владимировича Сергеева и Валентину Сергеевну Остапенко…

Но самые главные отдельные слова сердечной благодарности хочу сказать врачу от Бога, человеку, который не раз спасал от верной гибели меня и моего мужа и сейчас лечит меня и моих девочек, — Валентине Васильевне Артемовой. На моих глазах почти за 30 лет знакомства кареглазая шатенка, звонко стучавшая каблучками по этажам поликлиники на Гагаринском, превратилась в степенную седовласую гранд-даму — находишься рядом с ней и уже здоровеешь, то, что она профессионал своего дела в высшей степени, даже и говорить не стоит, но она находит такие добрые и точные слова и так одновременно властно и деликатно осматривает, что ей абсолютно веришь. А с весны 23-го года мы почти не расстаемся — в середине апреля, дело было как раз на Пасху (мы традиционно отмечаем этот праздник в нашем большом семейном кругу), — случилось у меня очередное воспаление легких, и каждый день до нашего отъезда на дачу ко мне приходила Валентина Васильевна. Вот так просыпаешься утром, а тебе — укол, сил нет, но ползешь умываться, потом завтрак, хорошо, если каша, пшенная, например, с каким-нибудь домашним вареньем и кофе, иногда яичница, иногда творожники, потом горстями таблетки (уже давно не вникаю какие — Даша дает, значит, так надо), потом чуть-чуть полежать, а к часу дня надеваю красивый синий бархатный халат, подкрашиваю глаза и губы и, — когда есть силы, выхожу в коридор встречать Валентину Васильевну. Она слушает меня: «дышите — не дышите», измеряет пульс, давление, делает кардиограмму, разговаривает со мной, как будто никуда не торопится, хотя я знаю, как много людей ждут ее врачебного и — что важно! — человеческого внимания и заботы, от нее веет таким покоем, такой уверенностью и таким желанием помочь, что невольно собираешь оставшиеся силы. Я уверена, что Валентина Васильевна будет с нами всегда, как член семьи, как неравнодушный человек, как удивительный доктор.

Возвращение в театр