Любить и мечтать

После «эпохи ковида» вновь открылись театры, и наш в том числе. Перерыв в работе дался мне довольно трудно, я вообще не привыкла ничего не делать, если не давали ролей в своем театре, ехала в другие, где-то снималась, что-то читала по радио, но и с возрастом возможностей поубавилось, и этот вынужденный перерыв будто бы лишил меня куража. Я ведь действительно каждый сезон о чем-то мечтала, искренне интересовалась, не будет ли чего нового, пусть маленького, для меня. Ведь даже маленькая роль — это мечты, это новая судьба, которую можно домыслить, это новый костюм, который обязательно должен идти, это новые отношения с партнерами. Мне очень хотелось вернуться и к любимым ролям и любимым партнерам, например, в «Талантах и поклонниках» последние годы играла мою Сашеньку роковая красавица Любочка Козий, и так она была убедительна в этой роли, так хороша собой, такая была в ней искренность и чистота, что, пожалуй, она являлась самым точным попаданием в роль Негиной в нашем спектакле. Мне легко было с Любой в наших общих сценах, особенно я любила момент, когда моя Домна Пантелеевна произносит: «Сашутка, а ведь мы с тобой ни разу еще всерьез не говорили, а вот он, серьез-то начинается…», а Сашенька, противореча мне по роли, поднимала на меня свои по-детски чистые, нежные, ясные глаза, и в эти секунды я — Вера Васильева — именно ей — Любочке Козий — желала большого женского и творческого счастья. Пусть у нее все сложится!

Кстати, и о новых партнерах. В начале 2022 года, подчиняясь своим творческим планам, ушел из нашего театра мой соавтор спектакля «Вера» Сергей Борисович Коковкин. Расставаться со спектаклем не хотелось, я думала о разных вариантах: о Юрочке Васильеве, которому не пришлось бы даже текст учить, он 40 лет со мной бок о бок на сцене, да и в жизни мы близки, о Саше Воеводине, который прекрасно играл Автора в «Воительнице», а начинал как Керубино в «Женитьбе Фигаро», а театр мне предложил неожиданную для меня кандидатуру — красивого, талантливого, толкового, но уж очень молодого Антона Буглака. С Антоном мы встречались в «Радамесе», но и то по касательной — он был партнером Оли Аросевой, а меня в прямом смысле на руках носил очаровательный Сережа Колповский. Мы встретились с Антоном дома за чашкой кофе и… испугались друг друга. Он — моей старости, чего уж там говорить, а я — его молодости, но рискнули. У Антоши есть хороший режиссерский потенциал, мы немного изменили мизансцены, он не говорил со мной на равных, как Коковкин, он спрашивал, слушал, впитывал. У нас получалось как будто напутствие от старшего уходящего поколения — молодым, ведь я рассказывала не только про свою жизнь, но и про тех замечательных, уникальных людей театра, кто был до меня, кто был в мое время, кто еще остался рядом с нами. Мы рассуждали о том, как сохранить себя, свои мечты, свои идеалы, свою любовь во всех смыслах этого слова. Я очень благодарна Антону за те несколько спектаклей, которые мы сыграли вместе, и надеюсь, что не очень подводила его, когда немного путала даты, когда в разговоре переходила на другие темы, жизнь-то большая, а спектакль — два часа. Я очень хочу, чтобы у него было хорошее творческое будущее, чтобы он не опустил руки, если вдруг какая неудача или обида, чтобы он не продешевил свой талант на сериалы.

С Антоном как с режиссером мне удалось с удовольствием еще раз встретиться в ушедшем сезоне, когда у нас задумали поставить что-то вроде некогда очень популярного «Кабачка „13 стульев“». В 2021 году к нам в театр пришел новый художественный руководитель — Сергей Газаров, Шура Ширвиндт остался президентом театра, и появилось одновременно тревожное и приятное ощущение молодой жизни. И получился такой спектакль — концерт-феерия, состоящий из разных номеров очень многих артистов театра. Кажется, одновременно на сцене в финале было человек 50, а то и больше. От самых юных, лихо отплясывающих чуть ли не латиноамериканские танцы, до нас — самых старых, которых — о, это же режиссура! — вывозили на круге в креслах, чтобы зритель не ахал, если мы вдруг пошатнемся, да и правда, стоять-то уже без опоры тяжеловато. Меня, как это часто бывает, присоседили к Шуре, мы как будто бы даже ни о чем не договаривались заранее, а свободно говорили о том, как он — его герои, изменял мне — моим героиням, но я все равно его прощала и до сих пор люблю. Когда помнила слова и было к месту в нашей беседе, я читала ему стихи Цветаевой, а потом мы пели с ним простенькую песенку, которую кто-то нам сочинил еще 10 лет назад — к 90-летию театра: