Любить и убивать

– Не занимался этим вопросом, но вполне допускаю. Но здесь вряд ли совпадение. Все сходится на том, что в обоих случаях разговор шел об одной и той же девице.

– Коляша назвал тебе фамилию, имя, отчество?

– Ни хрена он не назвал. Назовет такой при отказе! Проговорился по пути, когда меня по Фрунзенской набережной вез. Ужасно ему хочется в пентхаузе жить.

– А в пентхаузе Светка живет, – быстро догадался Казарян. – Можешь не продолжать, ты прав. Теперь просчитаем слегка. Коляша – это человек Александра Воробьева, ныне президента крупнейшей торговой фирмы «Алво», что является аббревиатурой из первых слогов его имени и фамилии, как единственного владельца. Насколько мне известно, он никоим образом не связан с президентом «Домус-банка» Валентином Логуновым, нынешним мужем Светланы. Он – клиент банка хорошо нам всем известного Василия Федоровича Прахова, интересы которого вряд ли совпадают с интересами Логунова. Вопрос: на кой хрен команде Воробьева – Прахова понадобилась дочь Логунова?

– Именно, – согласился Сырцов. Он в своих прикидках шел этим же путем. – Кстати, Ксения эта – родная дочь Логунова?

– Родная, родная, – успокоил его Казарян. – Правда, родив ее, Светлана года на три ушла от Логунова к знаменитому оперному певцу. А потом, как ни в чем не бывало, вернулась.

– Ну, а что Логунов?

– Что – Логунов? В те годы Светкин папа был членом Политбюро. Пришлось Логунову встречать Светку с распростертыми объятиями.

– Он что – в папашином подчинении был?

– Напрямую вроде нет. Но в те времена все мы были в папашином подчинении. Так как же, Жора, берешься? – взял быка за рога. Казарян.

– Не знаю, – сказал Сырцов и повторил: – Не знаю.

– Если бы просто поиск – наверняка отказался. – Насквозь видел Сырцова бывалый кинорежиссер, насквозь. – А как непонятная закавыка, так наверняка захочется сунуть в нее любопытный нос! Смирновский синдром. Всех нас заразил, черт паршивый! И тебя тоже. Так, Жора?

– Так, – согласился Сырцов.

Зоя Николаевна на тележке прикатила кофейник с кофе, чашки и мелкую закусь. Поинтересовалась:

– Как живешь, Жорик?

Зою Николаевну Казарян нашёл в МУРе, где она работала секретаршей, а потом командовала канцелярией. Казарян ушел из МУРа на Высшие режиссерские курсы в незапамятные времена, а она осталась и работала в конторе до самого последнего времени. Так что бывшего муромского оперативника Сырцова знала как облупленного.

– Процветаю, – грустно сообщил Сырцов.

– Пиджачок на тебе – шикарный, – отметила она. – А голос грустный. Почему?

– Надоело.

– Что надоело, Жорик?

– Процветать.

– И тебя эти старые хрычи научили словоблудить! – поняла она.

– Иди-ка отсюда, Зоя, а? – предложил Казарян.

– С удовольствием! – Оставив за собой последнее слово, Зоя Николаевна удалилась.

– Ты что-то хотел сказать, – напомнил Казарян.

– Только одна деталь. Маленькая, но весьма выразительная. Когда Светлана Дмитриевна уезжала от меня, к ней прицепился хвост.

– Может, охрана?

– Уж поверьте моему опыту, Роман Суренович. Хвост.

– Смысл хвоста? Ну, довели ее до тебя, узнали, что она хочет нанять Сырцова, и все – задача выполнена. Зачем ее вести от тебя?

– Только одно: связи, по которым может распространиться информация о побеге девицы, и все, что связано с этим побегом.

– Мутновато объяснил, Жора.

– Так я же ничего не знаю!

– А уже хочется знать, – понял про него Казарян. – Значит, решился.

– С Дедом бы еще покалякать… – проныл Сырцов.

– А что ты ему можешь представить? Пока не будем его беспокоить, Жора.

– Да сам понимаю, – признался Сырцов и с натугой выбрался из кресла. – Пойду. Она, наверное, скоро позвонит.

– Ты не стесняйся. – Казарян встал, обнял его за плечи. – Потребуй с нее большие бабки.

– Неудобно как-то.

– Работа тебе, поверь моему опыту, предстоит тяжелая и грязная. Так что удобно. И еще: им удобно в такое время нагло жировать?

– И это вызывает в вас неукротимую классовую ненависть… – с улыбкой вспомнил Сырцов слова, сказанные Светланой Дмитриевной.

Глава 4

Звонок раздался ровно в четырнадцать ноль-ноль, в два часа. По дамским понятиям, как раз середина дня. Сырцов снял трубку после первой же трели.

– Слушаю вас, – сказал он строго.

– Я звоню, – сообщила Светлана Дмитриевна робко.

– Откуда? – поинтересовался Сырцов.

– Из автомата.

– Вы – молодец. Нам надо встретиться и поговорить. Только не у вас дома.

– Господи! – облегченно и расслабленно произнесла она. – Вы согласны!

– Не в этом дело… – озабоченно прервал ее Сырцов.

– Именно в этом, – радостно сказала она.