Читаем Любить Не модно (СИ) полностью

Всего за несколько недель этот город успел превратиться в мой личный филиал Ада на земле. Нет, моя жизнь превратилась в Ад ещё в Лос-Анджелесе, но ещё немного и мне начнёт казаться, что филиалы открываются повсюду, куда бы я ни поехала. Словно злой рок следует по моим пятам!

Вот уже третий раз за день я проделываю тот же путь. Спуститься с третьего этажа, старательно затыкая нос рукавом, чтобы задымленный к чёртовой матери подъезд, не превратил лёгкие в дряхлую мочалку. Затем за угол дома по Лермонтова, пиная носами лакированных сапожек куски асфальта на разбитой дороге. Мимо старых блочных пятиэтажек с заваленными хламом балконами. Мимо мусорок, и с пользой проводящих досуг в её недрах товарищей-постояльцев…

— Эй, женщинаааа! Никотину не найдётся?

Боже… Ускорить шаг и скорее выйти к парковой алее. Наискосок мимо обшарпанных лавочек и неотёсанных елей, и вот она – главная улица Заводского района! Проспект Мира. Где в одном затхлом общепите сейчас разверзнется настоящая война!

Свинцовые тучи сгущались на небе под стать настроению. Где-то вдали послышались раскаты грома, и моя больная черепушка, видимо, решила составить ему компанию, загремев в ответ так, что тупая боль пронзила затылок. Первые капли дождя упали на лицо, когда я дожидалась зелёного человечка на светофоре. Тихонечко чертыхнулась себе под нос, и какая-то женщина рядом не постеснялась тут же поделиться состоянием своих скручивающихся в трубочку ушей.

Конечно, ей-то чего? Она-то зонтик с собой прихватила. Да и разве ей понять, сколько я времени угробила на то, чтобы привести себя в божеский вид?.. Макияж такой сделала, словно на вечеринку в «Playhouse Hollywood» собралась, не меньше; смоки айс, чтоб подчеркнуть василькового цвета глаза, все дела. Волосы слегка завила и приподняла на затылке, бижутерия от «PILGRIM», чёрное шерстяное мини от «Prada», кожаная куртка от него же… Выгляжу на все сто! Для чего? Да потому что плевать хотела на то, как смотрят на меня жители этого города, важно лишь то, как чувствую себя я! Почему я должна менять себя просто потому, что кому-то не нравлюсь?.. Мир так устроен: стоит лишь один раз включить заднюю, и кто-то тут же врежется тебе в зад. Лучше уж я буду мчаться вперёд на всей скорости! И даже если этот татуированный неудачник и считает меня безмозглой школьницей, это ещё не говорит о том, что это мешает ему меня хотеть.

Едва успела открыть тяжеловесную дверь «Клевера» и переступить порог, как с неба на землю обрушилась стена из дождя.

«Чудом успела»

Не давая и секунды немногочисленным посетителям кафе на то, чтобы таращить на меня глаза, тряхнула шевелюрой, расправила плечи и уверенной походкой направилась к барной стойке. Словно… словно вчера тут скандалила и угрожала прикрыть эту затхлую лавочку вовсе не я, а, скажем, моя сестра-близнец. Ну, а что?..

Ладно, на самом деле «затхлая лавочка» - громко сказано. Я готова признать, что «Клевер» - не самое ужасное заведение из всех, в которых мне доводилось бывать. В отличие от американских пабов, где всё насквозь пропитано запахом пива, табака и мужского пота, здесь в воздухе витает приятный аромат свежего кофе и выпечки, а ненавязчивая релакс-музыка, льющаяся из колонок, и мягкий жёлтый свет антикварных ламп, как нельзя лучше создаёт в «Клевере» атмосферу теплоты и домашнего уюта.

За барной стойкой никого не оказалось, поэтому выбрав один из множества пустых стульев, присела и, в ожидании появления одной из самых неприятных личностей, что только доводилось встречать в своей жизни, принялась постукивать алыми ноготками по лакированному дереву стойки, и украдкой поглядывать по сторонам.

Ну, вроде бы не всё так плохо. Кажется, интерес перегорел, раз на меня никто больше не смотрит. Вот и чудно.

— О! Привет! — за барной стойкой вдруг появилась Алина, будто просто стряхнув с себя плащ-невидимку, и её доброжелательная белозубая улыбка не могла не вызывать подозрений.

Берёт одну из пустых белых чашек и вопросительно смотрит на погружённую в сложнейшие умозаключения меня:

— Кофе?

— С чем? — интересуюсь, сузив глаза. А вдруг у неё в подсобке целый склад мышьяка?..

Алина тихонько и так миленько усмехается, что мне невольно поёжиться хочется. Бррр! Миленько – именно! Теперь всё, что можно обозвать миленьким, будет ассоциироваться у меня с ней.

— Могу предложить кекс с изюмом! — и аж глаза восторгом загораются. — Ещё тёпленькие.

А мои вот глаза сужаются всё больше, и я даже не пытаюсь скрыть подозрения:

— А кто пёк?

Усмехается:

— Булочная на Маяковского. Мы их постоянные заказчики.

Угу… И что-то всё равно аппетита нет.

— Просто кофе, — расслабившись, выдыхаю и наблюдаю, как получающая очевидное удовольствие от своей работы Алина принимается варить для меня кофе. Варить - это хорошо. Варить - это не кофейный автомат с помоями.

И на вкус очень даже хорош!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Апостолы
Апостолы

Апостолом быть трудно. Особенно во время второго пришествия Христа, который на этот раз, как и обещал, принес людям не мир, но меч.Пылают города и нивы. Армия Господа Эммануила покоряет государства и материки, при помощи танков и божественных чудес создавая глобальную светлую империю и беспощадно подавляя всякое сопротивление. Важную роль в грядущем торжестве истины играют сподвижники Господа, апостолы, в число которых входит русский программист Петр Болотов. Они все время на острие атаки, они ходят по лезвию бритвы, выполняя опасные задания в тылу врага, зачастую они смертельно рискуют — но самое страшное в их жизни не это, а мучительные сомнения в том, что их Учитель действительно тот, за кого выдает себя…

Дмитрий Валентинович Агалаков , Иван Мышьев , Наталья Львовна Точильникова

Драматургия / Мистика / Зарубежная драматургия / Историческая литература / Документальное