Любить Не модно (СИ)

— Напишу, что сегодня утром, кое-кто высмеял меня перед десятками посетителей, нагрубил и велел больше никогда не переступать порог этого заведения. — Растягиваю губы в гадкой улыбке и хлопаю ресницами. — Уверена, что владельца кафе заинтересует информация о том, что какой-то грубиян нахамил посетителю и выставил его на посмешище, даже не являясь работником данного заведения.

— И что? — в открытую надо мной смеётся, так что только плечи дёргаются.

— А то, что администратор, — для убедительности бросаю ещё один взгляд на бейдж Алины, — не предпринял никаких мер, чтобы сгладить ситуацию и даже не принёс извинений пострадавшей стороне.

И Митя замолкает. Лоб хмурить начинает и слабо качает головой, будто понять что-то никак не может. Что - не удивительно!

— Для чего ты пришла? — негромко спрашивает. — Поскандалить?

— Нет, всё проще – выпить.

И вновь тишина. Такая напряжённая, что кажется я слышу как у этого НЕ(до)работника скрипят челюсти.

Медленно выдыхаю, пытаюсь выдавить из себя улыбку, которая, скорее всего, напоминает злую гримасу, и настойчивым полушёпотом обращаюсь к Алине:

— Я не могу сейчас пойти домой. Просто не могу. Но если прямо сейчас не напьюсь, то не выполню одно из главных правил женского кодекса, понимаешь? Ты-то должна меня понять!

И тут сбоку гадкое, насмешливое фырканье раздаётся:

— У женщин есть кодекс?

Смеряю Митю тяжёлым взглядом из-под бровей и низким, злобным голосом сообщаю:

— Да. И пишется он благодаря таким козлам, как ты!

— Алин, дай ей банку пива и пусть валит отсюда. По кассе не проводи, — смотрит на меня, не моргая, а обращается к девушке за стойкой.

— Банку пива? — удивлённо переспрашивает Алина, и да! Я хотела задать тот же вопрос только с другой интонацией.

Нет, я понимаю, что в этом городе всем плевать на то, что кому-то полчаса назад в дребезги разбили сердце, наплевали в душу, и вообще заклеймили «сисей», и, возможно я повела себя не правильно – на эмоциях, - требуя в кафе предоставить мне алкоголь, но, простите… банка пива? Серьёзно? Этот выскочка велел всучить мне банку пива и проводить до двери?.. Я что… похожа на нищенку, у которой отходяк и ей срочно требуется спасительная банка пива, чтобы справиться с похмельем?

— Ты только что унизил меня. Снова.

— А ты минуту назад назвала меня козлом.

— Мить? — настойчиво зовёт Алина, пока мы с этим гоблином убивает друг друга взглядами. — Мить, прекрати, а?

Неужто Алинка про женский кодекс вспомнила?

— Я сама разберусь. Иди.

— Иди, Митя, — подхватываю Алину и киваю в сторону выхода. Если честно, то во мне даже интерес разгорелся: кто же этот парень, чёрт возьми, такой и почему так долго здесь торчит, даже не являясь работником кафе?

— Слушай, — в поисках шелестящих бумажек, к которым никак не могу привыкнуть, вытряхиваю немногочисленное содержимое сумочки на стойку и вопросительно смотрю на Митю, — а давай я дам тебе ещё пятьсот рублей, а ты мне расскажешь, какие функции выполняешь в данном заведении?

Да, меня понесло. А потому что не надо было одному козлу меня бросать, а второму меня доставать! Можно считать, что я так релаксирую.

— Что это? — А тон Мити вдруг меняется, лоб разглаживается от морщинок, а в глазах появляется настолько весёлый блеск, что даже как-то не по себе становится.

И тут я понимаю причину…

Чёрт!

Не успеваю подхватить со стойки выложенное на неё барахлишко, как Митя уже вцепившись пальцами в тетрадь, которая сегодня была со мной на каждом из уроков, весело присвистывает, а затем начинает… ну, да… ржать. А что ещё ему делать?

Хочется влепить себе пощёчину за тупость.

— Кристина Маркова! — объявляет выразительно, прочитав моё имя на обложке. — Ученица 11 «А» класса!.. Подожди… это шутка, да?

— Отдай! — вскакиваю со стула и пытаюсь выхватить у него эту злополучную тетрадь. — Отдай, сказала!

Митя поднимает руку ещё выше, так что мне не дотянуться, и никак не может избавиться от этого противнейшего, глумливого смеха:

— Так ты школьница, что ли? — Оглядывает меня с ног до головы и ещё громче смеяться начинает. — Стоп-стоп… так это я тут перед школьницей распинался?

Складываю руки на груди и яростно сдуваю прядь волос, упавшую на лицо:

— Не заметила, чтобы ты тут распинался!

— Алина! — кивает на растерявшуюся девушку за прилавком. — Прячь пиво, Алина! У нас тут малолетняя алкоголичка нарисовалась!

— Я не алкоголичка! — сжимаю кулаки, вытягивая руки по швам.

— Да-а? — Митя выразительно выгибает брови. — А кто это у нас тут виски требовал, а? А кто это у нас тут книгу жалоб просил? Не одна ли маленькая, наглая школьница случайно, м?.. Уж очень на тебя похожая!

Замечаю, что не только этот придурок и Алина с меня глаз не сводят, но и немногочисленные посетили глазами хлопать не ленятся и, откровенно посмеиваясь, переговариваются между собой.

— Мне помочь тебе выйти, или сама справишься? — с громким хлопком моя тетрадь падает на стойку и некоторое время я пялюсь исключительно на неё, будто это как-то поможет избежать позора.