Любить не модно

– Пойдём, – открывает передо мной дверь и… больше не выглядит злым. Даже улыбается; немного зажато, но вполне искренне.

– Зачем мне идти к тебе домой?

Вздыхает и кивает на подъезд:

– Потому что Рома не нашёл лучшего склада для твоего товара, кроме как моя квартира.

Глава 18

Поднимаясь за Митей по лестнице на пятый этаж, нервно жую губу и пытаюсь придумать, что скажу Алине, когда ввалюсь к ней домой вот в таком виде, да ещё и с её женихом на пару. Хотя… возможно Алина сейчас на работе, да и, если честно, не уверена, что эта девушка вообще ревновать умеет.

Стоит ли говорить о том, насколько сильно было моё удивление, когда вместо уютного гнёздышка для двоих, я увидела обычную холостяцкую берлогу?!

– Ты… А где… – замерла в узком тёмном коридорчике стандартной двухкомнатной хрущёвки с планировкой один в один, как наша с мамой «новая квартира», и даже слов подобрать не могу. – Ты один здесь живёшь? – пребывая в лёгком шоке, интересуюсь и разглядываю несколько пар мужской обуви на полу, практически пустую вешалку для верхней одежды и старенький трельяж с треснутым посередине зеркалом, на столике которого не лежит ничего, кроме связки ключей, какой-то визитки и щётки для обуви. А где косметика? Ну хотя бы расчёска где?..

– Это съёмная квартира, – сообщает Митя, сбрасывая с ног ботинки. – Но я живу здесь так долго, что иногда об этом даже забываю.

Ставит передо мной тапочки. Женские тапочки! А, ну вот же и оно!

– Алина здесь редко бывает, – глядит на меня исподлобья, – но, уверен, она была бы не против, – и на тапочки кивает.

Опять я ничего не понимаю. Но удерживаю все вопросы внутри себя до тех пор, пока Митя не ведёт меня на кухню и не усаживает на шаткий табурет, а сам идёт к плите ставить на огонь чайник.

Бежевого цвета футболка слегка вспотела у него на спине, и я гляжу на это мокрое пятно, как заворожённая, ловя себя на фантазии, где он снимает её через голову, подхватывает меня на руки, опускает на кухонный стол и…

– Брррр!

– Что не так?

– Всё… всё так, – встряхиваю головой и утыкаюсь взглядом в старенький холодильник, сплошь увешенный всякого рода цветастыми магнитиками. – Значит… значит Рома привёз мои шмотки сюда? – перевожу тему, наблюдая, как Митя принимается заваривать чай.

– Да.

– Отлично. Можешь их просто выкинуть.

– Тогда почему не сказала об этом в машине?

Прочищаю горло и смотрю куда угодно, лишь бы не на него, чувствуя, как к щекам приливает румянец.

– Заберу только бижутерию, остальное можешь выбросить, одежда всё равно больше не пригодна для продажи, после того, как одна корова потопталась по ней своими копытами.

Усмехается и ставит передо мной кружку с чаем. Следом вытаскивает из холодильника форму для льда, заворачивает кубики в вафельное полотенце и протягивает мне:

– К носу приложи.

Слушаюсь. И даже не ворчу!

– Кем были эти люди у подъезда? – интересуюсь осторожно.

– Есть хочешь?

– Я вообще не… – Чёрт. – Что им нужно было?

Вздыхает, отводя взгляд к окну:

– Напомнить мне кое о чём.

– И всё? Они что-то про работу говорили! И, да, я подслушивала. О, позор мне!

Взгляд Мити тяжелеет, лицо становится непроницаемым.

– Ты наркотиками, что ли торгуешь? Или оружием? Или ещё чем-нибудь запрещённым? – говорю в полу-шуточной форме. – А если серьёзно… что значит «друзья-наркоманы», что означают терминаторы, караулящие тебя у подъезда? Ты кто вообще? А на жизнь чем зарабатываешь? «Клевер» тебе зарплату не платит, я в курсе.

– Слишком много вопросов.

– А ты ответь хотя бы на один! – пожимаю плечами. – Ты бандит, что ли?

– Смеёшься? – фыркает с улыбкой.

– Тогда кто?

Переводит взгляд на меня:

– Ты матери звонила?

Ну вот и поговорили.

– Звонила. Не поднимает. Оставила ей голосовое, чтобы приехала на опознание трупа очень похожего на её дочь.

– Нельзя так с матерью.

– Да ладноооо? – невесело усмехаюсь, бросаю полотенце со льдом на стол, поднимаюсь с табурета и подхожу ближе к подоконнику, на котором сидит Митя и глядит в окно с таким видом, словно кого-то высматривает. – А что насчёт твоей? Не очень-то ты с ней мягко обошёлся, тогда, – в «Клевере». Или у вас это норма?

– Раиса, – отвечает с нажимом, взглянув на меня из-под нахмуренных бровей, – это заслужила.

– Тем, что неадекватная?.. – фыркаю с усмешкой, и уж точно не ждала услышать:

– Именно.

Нет, а если серьёзно, была б она ненормальной, кто бы ей позволил с детьми работать?

– У Раисы маниакальная потребность в том, чтобы пытаться кого-нибудь перевоспитать, – говорит едва ли не с отвращением и вновь в окно смотрит. – Особенным спросом пользуются подростки, чьё поведение оставляет желать лучшего. Она не знает границ. Так что…

И он замолкает. А я, кажется, в лёгком ступоре, но не из-за того, что услышала, а из-за того, что Митя вообще решил со мной этим поделиться. Теперь понятно, почему Мымра постоянно ко мне цепляется: в её глазах я – именно такой плохо поддающийся воспитанию подросток, и она, видимо считает своей священной обязанностью как можно скорее это исправить.