Любитель экзотики (СИ)

Можно подумать, Гарри не помнил! И переписывание книги, и учёба… да и на личной жизни крест ставить совершенно не хотелось. А всё из-за какой-то стервы, морочащей головы серьёзным людям.

Переписывание книги, которое Северус называл переводом, неожиданно захватило. Гарри читал вслух, увлекаясь иногда настолько сильно, что забывал и об уроках, и об ужине… даже в спальню они с Северусом возвращались за полночь и то только затем, чтобы не волновать общественность. Гарри наплёл Нотту про совместный проект по зельям, что вызвало поначалу довольно грубые шутки, которые, впрочем, быстро стали неактуальны. Всё-таки испачканные чернилами пальцы и покрасневшие от напряжения глаза свидетельствовали лучше всяких слов.

Книга начиналась со сказки про трех братьев, и поначалу Гарри даже разочаровался — ему показалось, что это очередные мемуары, вроде тех, на которые он уже однажды наткнулся в фамильной библиотеке. Там один из предков хвастливо рассказывал о своих подвигах, чем сильно напомнил незабываемого Гилдероя Локхарта. Но чем дальше Гарри читал, тем интереснее, а потом и страшнее ему становилось. Автором книги назывался тот самый брат из сказки, который таки обманул Смерть. Но всё на свете имело свою цену…

Оказывается, маги всегда хотели если не победить Смерть, то отсрочить её приход. Правда, женщины-ведьмы ещё и стремились сохранить красоту, изобретая в конечном итоге косметические и маскирующие чары. Упоминания об идее прожить несколько жизней впервые появились в десятом веке, а сама идея зародилась ещё раньше. Тогда-то и стали дробить душу… почём зря. Все кровавые ритуалы, для предотвращения которых и возникла инквизиция, преследовали одну цель — понять, как это сделать. Впервые это удалось Герпию Злому, который сумел изобрести ритуал, раскалывающий душу…

— Знаешь, а я понимаю, почему этот брат потом со Смертью сам ушел…

Северус задумчиво грыз кончик пера, отвлекая от разговора, но любопытство всё же оказалось сильнее.

— И почему?

— Он остался один… родные ушли, а он не связывал себя никакими обязательствами, потому что боялся повторить судьбу брата, пытавшегося воскресить умершую любовь…

Северус был печально серьёзен, вызывая желание хорошенько встряхнуть и поменять это постно-скорбное выражение лица на более привлекательное… легкий румянец и затуманенный взгляд сгодятся… Гарри уже выбрал точку опоры для молниеносного броска, когда Северус добавил:

— Ужасно, когда человек боится боли настолько, что не решается любить и жить… я бы так не смог, зная, что может быть…

— А вдруг он не знал? Как оно бывает…

— Тогда мне его очень жаль…

Наверное, никто прежде не жалел Игнотуса Певерелла. Гарри улегся головой на колени Северуса и прикрыл глаза, когда тот начал задумчиво перебирать его волосы.

— А я не хочу жить вечно, — признался Северус. — Пусть недолго… только, чтобы…

Последние слова он проглотил, и Гарри мог только надеяться, что догадался правильно.

— Я тоже, Северус…

Он потёрся щекой о костлявое бедро и уже хотел было приступить к соблазнению, но Северус вдруг напрягся:

— И куда это она попёрлась, на ночь глядя?

— Кто? — не понял Гарри.

— Блэк… твоя дорогая.

— Зараза! Где она?

— В сторону Хогсмида торопится… — Северус пристально вглядывался в Карту. — Похоже, она знает о тоннеле, ведущем в Хижину.

— Похоже, о нём все знают… ты со мной?

— С ума сошёл? Представляешь, что будет, если она увидит, что мы за ней вдвоём бегаем?

Гарри представил… действительно! Зная её острый язык, смеяться над ними не будет только какой-нибудь мирный хаффлпаффец. И то потому, что не услышит…

— Тогда жди меня… вернусь — расскажу подробности…

— Уже мечтаю…

Северус улегся на живот и, покусывая кончик пера, принялся перечитывать написанное, а Гарри помчался исполнять своё глупое обещание.

Гарри и сам не понял, как оказался прижат к стене подземного тоннеля. Спиной он чувствовал, как осыпается сухая земля и мелкие камешки, в горло впивалась острая палочка Беллатрикс, а сама она ласково шипела:

— Что же ты, Гарри… ты ведь слово давал?.. Говорил, что не интересуешься… или передумал?

— Нет… — прохрипел Гарри: спорить с разъярённой ведьмой не хотелось, а как по-быстрому объяснить, что он не при делах? — Я в Хогсмид… по делу.

— По какому делу?

— Важному… — Гарри попытался сильнее вжаться в стену, чтобы ослабить давление на шею.

— Пошляться решил, пока твоё «важное дело» зелья варит? — усмехнулась Беллатрикс.

Гарри похолодел. Откуда она знает? И что может сделать? И…

— Этот проход ведёт в Хогсмид?

— Да-а…

Она что, не знала? А что она тогда здесь делает?

— Тебя жду, красавчик… — расхохоталась Беллатрикс, и в ответ на его недоуменный всхрип любезно пояснила: — У тебя всё на лбу написано… крупными буквами. Я же знаю, что ты пробираешься в Хогсмид, никем не замеченный… знаю! — она пощекотала палочкой шею Гарри. — И знаю, что ты за мной следишь… даже догадываюсь, для кого. Но это не важно! Понять, что ты помчишься за мной, было проще простого, а вот заставить тебя проводить меня в Хогсмид… как хорошо воспитанного мальчика…

— Я плохо воспитан.