Любитель шампанского (сборник)

— Тело уже увезли,— сказал Роулинс.— Но в комнате ничего не тронуто. Зрелище не из приятных.

— Перетерплю, не волнуйся,— с сарказмом сказал Корридон.

— Не сомневаюсь.

У входа в квартиру им отдал честь полицейский.

— Йетс еще здесь? — спросил Роулинс.

— Да, сэр.

— Пошли,— кивнул Роулинс Корридону и спросил: — Ты бывал здесь прежде?

— Нет,— хмуро отозвался Корридон.

Роулинс толкнул дверь, и они ступили в светлую спальню, где сержант Джон Йетс и два детектива в штатском снимали отпечатки пальцев с двери в ванную.

В дальнем конце комнаты стояла кровать. Постельное белье, стена у изголовья и ковер были забрызганы кровью.

— Кровь Милли,— мрачно прокомментировал инспектор.— Он перерезал ей горло, и она не успела закричать.

— Оставь подробности при себе,— оборвал Корридон.

Роулинс подошел к комоду. Из верхнего ящика он достал сумочку Милли, открыл ее и вывалил содержимое на стол. Пудреница, портсигар, кошелек с шестью пятифунтовыми банкнотами, грязный носовой платок, несколько визитных карточек, перехваченных резинкой... Роулинс заглянул в сумку.

— Ничего больше нет. Эй, Йетс!

Сержант — невысокий широкоплечий мужчина с седой головой и внимательными голубыми глазами — подошел к ним, безучастно осмотрел Корридона и перевел взгляд на Роулинса.

— Ты не видел здесь кольца из светлого камня? — спросил инспектор.

— Нет. Мы все перерыли, но ничего подобного не заметили.

— Поищите-ка еще,— приказал Роулинс.— Это очень важно. Постарайтесь как следует.

Йетс приступил к поискам, а инспектор открыл дверь ванной и поманил к себе Корридона.

Ванная была небольшая, и мужчины едва в ней уместились. Роулинс закрыл дверь, подошел к унитазу, опустил крышку и сел.

— Садись на край ванны,— великодушно пригласил он Корридона.

— А почему нельзя поговорить в комнате? — поинтересовался Корридон.— К чему такая таинственность?

— Когда ты в последний раз видел полковника Ричи?

Корридон не сумел скрыть изумления.

— Чего это ты вспомнил о нем?

— Перестань валять дурака,— сказал Роулинс.— Знаешь ведь, что мне не до шуток. Отвечай на вопрос. Скоро все поймешь.

Корридон достал пачку сигарет и протянул Роулинсу. Они закурили.

— Мы не встречались с 1945 года.

— Он хороший парень.

Корридон промолчал. Мысли его обратились к не очень далекому прошлому, и перед глазами, как наяву, встал полковник Ричи. Он бы не стал называть его хорошим парнем — не то слово. Ричи мог быть очаровательным, когда хотел. Он мог быть жестоким. Многих друзей Корридона он посылал на смерть. Жалел их, но все же посылал, не колеблясь.

— Хочешь повидаться снова? — спросил Роулинс.

— Нет уж, спасибо,— просто ответил Корридон.— Он опять будет звать меня к себе. А такой работой я сыт по горло.

Роулинс помрачнел.

— Жаль. Ему нужны надежные люди. Подумай: хорошая жизнь, достаточно волнующих впечатлений, путешествия и неплохие деньги.

— Деньги — навоз,— сухо сказал Корридон.— А волнения мне ни к чему. Все это было хорошо во время войны; сейчас мирное время. К твоему сведению: я очень люблю жизнь, можешь поверить. Так при чем тут Ричи?

— Я с ним вчера разговаривал.— Лицо Роулинса вновь озарилось улыбкой.— Он сказал, что припас для тебя работенку. Тебе ведь не надо долго готовиться, не так ли?

Корридон беспомощно пожал плечами.

— Почему ты суешь нос в мои дела? Я ни в чем не нуждаюсь. И вообще, в конце недели я еду в Париж.

— Ты? — удивился Роулинс.— По девочкам соскучился? Ну-ну, не смею отговаривать.

— Это кольцо имеет отношение к Ричи? — спросил Корридон.

Роулинс кивнул.

— Ничего не собираюсь от тебя скрывать. Да, оно имеет отношение к Ричи. Но он сам тебе расскажет. Это я и имел в виду, когда сказал, что жизнь полна неожиданностей. Сейчас мы поедем к нему.

— Я не поеду,— быстро проговорил Корридон и встал.— Не буду огорчен, если никогда больше его не увижу. Для грязных делишек найдутся другие. Я свое уже отработал.

Роулинс с сожалением посмотрел на него и поднялся на ноги. На этот раз он выглядел усталым.

— Не ерепенься, старина. Он захочет услышать о кольце. В конце концов, речь идет об убийстве. Ты должен помогать следствию.

— Какое это имеет отношение к Ричи?

— Большое.— Роулинс едва сдержал зевок.— Поехали, не тяни резину. Что ты теряешь? При твоем содействии мы возьмем убийцу. Милли была твоим другом. Разве не ты крестный отец ее дочери?

— Не мели ерунды,— усмехнулся Корридон.— Не то доведешь меня до слез. Хорошо, едем.

Роулинс засиял:

— Я знал, что ты согласишься. Поэтому сказал Ричи, что в ордере на арест необходимости нет.

— Значит, он по-прежнему прибегает к своим старым трюкам,— мрачно отметил Корридон.— А если бы я отказался, он бы упрятал меня в тюрьму? У него опять пропали бы часы?

Роулинс закрыл один глаз.

— На этот раз — портсигар. Повернись-ка лучше ко мне спиной, я пощупаю твой карман.

Корридон повернулся к нему спиной, его лицо ничего не выражало.

— Значит, в случае моего отказа месяц отсидки был бы мне обеспечен?

Роулинс весело рассмеялся.

— С тобой трудно иметь дело, Корридон. Ты заранее знаешь все ходы. Между нами говоря, на этот раз месяцем бы не обошлось. Минимум два. Ричи действительно очень хочет тебя видеть.