Любитель шампанского

– Подожди! – закричала она и обернулась. Резко и четко обозначился ее силуэт на фоне серого утреннего неба. – Я высматриваю Пьера. Он обещал нас встретить.

– Жанна! Что ты говоришь?!

Но она не обращала внимания. С долгим душераздирающим гудком поезд промчался мимо освещенной газовыми фонарями маленькой станции: безлюдной, тоскливой и грязной от дождя и нефти.

– Он не остановился! – исступленно закричала Жанна. – Он проехал мимо Шантили!

На какой-то кошмарный миг Яну показалось, что она сейчас выбросится. Жанна высунулась из вагона, с трудом сохраняя равновесие, стараясь в последний раз увидеть станцию, в то время как после поворота длинный хвост состава вышел на прямую, и поезд стал набирать скорость.

– Мы проехали мимо! – Жанна повернулась и отчаянно заломила руки. – Что подумает Пьер? Что нам делать?

– Иди сюда и садись, – сказал Ян, окончательно убедившись, что она сошла с ума. Он и раньше подозревал, что после пыток в гестапо, потери Пьера и долгих месяцев болезни ее рассудок помрачился. Странные припадки, взрывы дикого, неукротимого гнева, сменяемые периодами апатии и молчания, лихорадочный блеск в глазах – все это было признаками помешательства. И именно теперь, когда он в ней так нуждается, тоненькая изношенная нить разума окончательно оборвалась.

– Сейчас не время сидеть! – яростно воскликнула Жанна. – Поезд идет в Париж. Надо что-то делать!

– Я ни на что не гожусь, – возразил Ян. – Я тяжело ранен. Неужели ты не помнишь? Пуля в руку…

Шатаясь от вагонной качки, Жанна подошла к нему и опустилась на колени.

– Как тебя ранило? Почему ты мне ничего не сказал? Когда это произошло?

Ее глаза лихорадочно блестели, из груди с присвистом вырывалось учащенное дыхание.

– Тебе плохо, – сказал Ян, взяв девушку за руку. – Соберись, ты мне нужна… Послушай, Пьер мертв. Его предал Мэллори. Мы сейчас в Англии, едем в Шотландию, чтобы найти там Мэллори. Вспоминаешь?

Жанна долго молчала, стоя на коленях, и он чувствовал, как дрожит ее тело. Наконец она проговорила:

– Да, вспоминаю… А только что все казалось таким реальным! Я думала, мы встретим Пьера, но ты прав, он мертв…

«Удалось ли мне привести ее в чувство? – мучился Ян, пытаясь разглядеть выражение ее лица. – И если удалось, долго ли она продержится?» Нет, теперь он не сомневался, что просветление могло быть только временным.

– Не надо волноваться, – произнес Ян. – Мы уже давно не ездили в поезде, вот и вспомнилось невольно… Мне тоже сперва показалось, что это Франция… Но где мы находимся?

– Не знаю, – хрипло выдавила Жанна. – У меня болит голова. Не задавай мне вопросов.

Она встала, безжизненно добрела до двери и вновь уставилась в полумрак.

«Бесполезно!» – с отчаянием подумал Ян. Что с ними будет? Теперь, когда задача отыскать Мэллори возложена только на него, решимость Яна ослабла. Это невозможно, чересчур много препятствий! Он готов был сложить оружие и признать себя побежденным, и едва пришел к такому решению, как его захлестнул летаргический покой. Даже боль в руке, казалось, отступила, и через несколько секунд Ян погрузился в сон настолько крепкий, что ни вагонная тряска, ни пронзительные гудки паровоза не могли его разбудить.

3

Корридон поспешно двигался по проходу, когда высокий крепкий человек вышел из купе первого класса и преградил ему путь. Это был инспектор Роулинс.

– Только, пожалуйста, без шума, – проговорил он с широкой улыбкой. – Сзади вас стоит Хадсон, так что давайте без эксцессов.

Сердце Корридона судорожно дернулось, он застыл, по, взяв себя в руки, с нарочитой непринужденностью воскликнул:

– Боже мой, Роулинс! Добрый день. Вот уж не ожидал вас здесь увидеть! Вы получили мою телеграмму?

– Получил, – приветливо ответил инспектор.

Этот улыбчивый, краснолицый, крупного сложения человек с открытым нравом, полный энергии и пышущий здоровьем, всегда выглядел так, будто только что вернулся с двухнедельного отдыха на море. Корридон знал, что он храбрый полицейский, честный и самоотверженный. Преградить ему вот так вот путь – дело нешуточное и опасное, и Корридон невольно почувствовал к нему уважение.

– Вы напрасно о Крю беспокоились, – доброжелательно продолжал Роулинс. – Ваше послание не дало нам ничего нового. И все же за информацию спасибо. Не возражаете, если Хадсон вас обыщет? У вас, вероятно, при себе оружие?

– Конечно, – ответил Корридон с насмешливой улыбкой. – Валяйте, Хадсон, в правом кармане.

Хадсон с каменным лицом сунул руку в карман Корридона и вытащил автоматический пистолет 25-го калибра.

– Чего это вы игрушками увлеклись? – удивился Роулинс, потирая ладони. – Я ожидал увидеть что-нибудь посолиднее… Разрешение на оружие у вас есть, старина?

– Ну разумеется! Оно у меня в бумажнике. Хотите взглянуть?

– Не к спеху! Вы не очень-то стремились отдать себя в руки правосудия, верно?

– А разве у правосудия ко мне претензии? – Корридон вскинул брови. – Я чист как стеклышко.